Художники от протеста: русский акционизм. Часть I

Совершить коитус с грязной цыганкой на глазах у людей или пригвоздить себя всем самым острым из магазина «всё для сада», нарисовать детородный орган посреди большого города или устроить пляски в храмах – все это беспощадный русский акционизм. Можно ли назвать это искусством, вопрос спорный. Мои товарищи – артист оперетты и преподаватель скрипки в консерватории – как-то пожурили меня за неловкое приравнивание акционизма к искусству.

А вот другой товарищ-режиссер с пеной у растрескавшегося рта утверждал, что это лучшее из искусств, поскольку самовыражение художника не может поддаваться оценочным рамкам обывательской массы. Проще говоря, «вы ничего не понимаете, это искусство». Но какое? Остросоциальное и политическое? Или самовыражение нельзя вместить и в эти рамки? Но ведь акционисты сами не скрывают, что это протест.

Просто недавняя акция ставшего легендарным художника Павленского не может именоваться иначе, кроме как «героическим безумием»? Что это: политически мотивированный художественный жест или вылазка «городского партизана» – об этом будут спорить ещё долго. Стоила ли игра свеч – на этот вопрос ответит сам Павленский, отвесивший звонкую пощёчину, пожалуй, самой могущественной организации страны. Понять художника сложно, а его слова сразу после задержания: «Я думаю, что этот поступок надо рассматривать как жест в лицо терроризму. Я так борюсь с террором», – можно трактовать как угодно. Поэтому вместо разбора деяний предлагаю тебе погрузиться в безумную, полную идиотизма, странностей и нагих тел историю акционизма земли русской.

Павленский, какой он есть

Если группировку «Война» и «пусек» мы вспомним добрым словом в следующий раз, то Павленского грех не упомянуть сейчас. Выдающаяся личность, что ни говори. Человек, чьи яйца в прямом смысле стальные. Самый знаменитый «художник» России до поджога двери ФСБ прославился следующими акциями:
«Шов» – 23 июля 2012 года художник с зашитым суровой ниткой ртом в течение полутора часов стоял в пикете у Казанского собора, держа в руках плакат с надписью: «Акция Pussy Riot была переигрыванием знаменитой акции Иисуса Христа». На вопросы: «Саша, какого чёрта!?» – он ответил:

Затем была «Туша». Странный общественный протест против подавления гражданской активности, запугивания населения, растущего числа политзаключённых, законов об НКО, законов 18+, цензорских законов, активности Роскомнадзора, закона о пропаганде гомосексуализма. Павленский, а вместе с ним и миллионы ноунеймов до хрипоты готовы были доказывать, что это законы не против криминала, а против людей. В итоге на фоне петербургского Заксобрания он оказался завернутым в многослойный кокон из колючей проволоки. Бедным полицейским пришлось разрезать её садовыми ножницами, чтобы достать молчащего и обездвиженного Павленского. Прыткий ум заметит аллегорию, что из колючей проволоки художник попал в колючие лапы органов.

А потом была легендарная «Фиксация». Безмолвный художник на ледяной ноябрьской брусчатке прибил мошонку к вековым камням. В заявлении виновник торжества написал: «Голый художник, смотрящий на свои прибитые к кремлёвской брусчатке яйца, – метафора апатии, политической индифферентности и фатализма современного российского общества».

Сидение нагишом на заборе института психиатрии им. Сербского в Москве и отрезание мочки уха в протест об использовании психиатрии в политических целях кажется уже вторичным, после Ван Гога.
Возникают вопросы: был ли другой способ показать свой протест, и как он не околел, холодно ведь, а он всегда голый. Но если второй можно объяснить мужеством, то первый лишь видением художника и расстройством ума.
Самое интересное, что сам художник акционизм к искусству не причисляет:

Разумеется, слово «герой» в контексте содеянного кажется слишком громким даже для радикальной оппозиции. Это просто явление. Весьма специфичное и смелое. Но если бы Павленский не попросил изменить статью обвинения с вандализма на терроризм, то в его акциях был бы смысл, а позерства хватает и в обычной жизни.

И те, и «Э.Т.И»

До всяких Pussy Riot, НБП и прочей прелести русского протеста в конце 80-х существовала вполне яркая группировка с характерным названием «Э.Т.И.». По словам Осмоловского, движение было придумано, скорее, как модель молодёжной субкультуры. Название было выбрано из обыденной речи, хотя оно и расшифровывалось как «Экспроприация Территории Искусства». Славилось оно прежде всего своими героями. Осмоловский до сих пор считается одним из виднейших российских художников и лидером Московского Акционизма. Кроме всего прочего, он снялся в роли капитана, павшего жертвой насилия Владимира Епифанцева, оплодотворившего рот Сергея Пахомова и прочитавшего незабвенную лекцию про Пёрл-Харбор с элементами танца «яблочко» в «Зелёном слонике». Мавроматти был продюсером этого фильма, и отметился своими собственными акциями.
Дмитрий Пименов, который пытался посетить мавзолей в рыцарских доспехах, а вместо этого посетил дурдом.

Самая яркая их акция произошла в далёком и переломном 1991 году. Телами участников на «священной брусчатке» Красной Площади было выложено то самое слово из трёх букв на букву икс, которое вовсе не «хер» и не «хой». 14 тел, ходили слухи, что чертой над буквой «Й» был сам Шендерович, но Осмоловский это отверг.
Казалось бы, ну что тут такого, в инстаграмах школьников встречаются вещи и похуже. Но дело в том, что это всё ещё был Советский Союз, и что самое кощунственное для любого верного заветам Ильича, акция проводилась в канун дня рождения Ленина и была интерпретирована как посягательство на его память.
Хотя формально акция была приурочена к вышедшему незадолго закону о нравственности, где было, в том числе, запрещено ругаться матом в общественных местах.
Осмоловский утверждает, что идея акции (кроме ее очевидного протестного смысла) состояла в совмещении двух противоположных по статусу знаков: Красной Площади как высшей иерархической географической точки на территории СССР и самого запрещенного маргинального слова.
Что касается протестного смысла, то это был протест против повышения цен и практически физической невозможности существовать и работать.
Помимо заслуженных лучей славы, Э.Т.И. получили обвинение по статье 206 часть 2 «Злостное хулиганство, отличающиеся по своему содержанию исключительным цинизмом или особой дерзостью». Звучит, как монолог из фильма в «гоблинском» переводе.

Кресты Мавроматти

Выходец из тех, которые «Э.Т.И.», изящный грек акционизма Олег Мавроматти в начале 2000-х довел до белого каления нравственных блюстителей из Прокуратуры, которые обвинили его в разжигании межнациональной и межрелигиозной розни. С тех пор Олег Юрьевич живёт в Нью-Йорке и рассказывает крайне интересные вещи в своей неповторимой гнусавой манере (например, какими веществами он баловался в 80-х) на своём канале на YouTube.
Чем же так вывел из себя этот интеллигентный, хотя и не без странностей молодой человек? Не созданием фильма «Выблядки», в котором детородный орган протыкал икону и сношали младенца, а акцией «Не верь глазам». Провел в месте, особенном для такой акции – на территории Института культурологии Минкульта РФ. Сначала его привязали к кресту из досок, после чего ассистенты прибили его руки стомиллиметровыми гвоздями. На обнажённой спине Мавроматти бритвой были вырезаны слова: «Я НЕ СЫН БОГА». В отличие от Иисуса Христа, Мавроматти мук не выдержал, и после часов кряхтения и страданий был снят с креста.
Журналистам Мавроматти пояснил:

Потом, когда органы начали предъявлять ему обвинения и конфисковали его материалы, он уехал на родину жены – в Болгарию. Кстати, его жена – тоже акционист, ратующий за права женщин. Авторству Россы, между прочим, принадлежит акция «Последний клапан». Предрекая свободное от гендерных ограничений общество, она зашила себе вагину. Вот такая приятная женщина.
В эмиграции Мавроматти остался верен себе: то венозной кровью перепишет Конституцию РФ, то предложит людям, согласным с тем, что художник заслуживает уголовного преследования, бить его током в онлайн-режиме. А недавно он смонтировал все видео «православного гея, патриота, твоего друга и товарища Астахова Сергия» в один целый фильм «Дуракам тут не место», за который получил множество призов. Любят в Европе русских дурачков.
Кстати, бичевания во имя протеста – акт давно забытый. Одна безумная сербка Марина Абрамович (ударение на второй слог, и это важно) без конца бичевала себя перед народом. В ходе перформанса «Губы Томаса» (1975) Абрамович съела килограмм меда и выпила литр красного вина, разбила бокал рукой, вырезала бритвой на своем животе пятиконечную коммунистическую звезду, исхлестала себя кнутом, а затем легла на кусок льда в виде креста, направив себе в живот обогреватель.

Акционизм логично развивается в суровых реалиях XXI века, делая то же самое, чем занимается всякое недоступное простому мозгу искусство: пытается преодолеть форму и цвет, само представление о художественной технике, искусство перешло к табуированной тематике, а значит к телу. Логично, что следующий шаг – преодоление самого тела. Только вот органы власти не видят в этом продолжение традиций шутовства, а видят лишь угрозу и прямые призывы.
Нам (кроме Димы Энтео, Германа Стерлигова и доброй половины российского правительства) понятно, какую пользу приносят, к примеру, ученые, отстаивающие новые радикальные гипотезы, или предприниматели-инноваторы, рискующие капиталом ради смутных перспектив. Политические активисты или художники-акционисты тоже имеют свою функцию – ставить под сомнение сложившийся порядок и магическую власть авторитетов.
Вот только чего стоят эти акции, если у большинства они вызывают отторжение? С этим разберёмся в следующей части.