Как пелось в славной песне группы «Крематорий»: «Мы рождены для того, чтобы завтра сдохнуть». И чем больше углубляешься в прошлое, тем сильнее убеждаешься в том факте, что вся жизнь больше напоминает большую подготовку к естественному исходу. Раньше люди относились к этому процессу с трепетом, ответственностью и гораздо реже с цинизмом. А, как известно, все самые нелепые вещи делаются, как говорит молодежь: «На серьезных щах».
1. Профилактика вампиризма
Средневековый крестьянин был далеко не дурак. Он знал, что гораздо проще поиздеваться над беззащитным трупом, чем потом звать Ван Хельсинга, запасаться чесноком и строгать осиновые колья. Как говорит старинная английская поговорка: «Унция для профилактики стоит фунта для лечения». Так как вампиров боялись не меньше, чем российских хакеров, то методы были самые серьезные. Чтобы уничтожить нечисть и положить конец их ярости, могилы предполагаемых вампиров регулярно раскапывались. И не дай Бог у него было раздутое тело, а также кровотечение из глаз и рта! Это значит, кровожадная паскуда только что выпила чью-то кровь. Поэтому специалисты в экстренном порядке с помощью острых предметов отсоединяли голову от туловища, вырезали сердце или тупо сжигали труп.
Правда, в набожной старой Европе христианство требовало уважать усопших (что не мешало им складывать алтари и убранства церквей из человеческих костей). Да и жалко отрубать голову бабушке. Поэтому ей вбивали в бедра железный прут, чтобы она не могла подняться из могилы, или клали лезвие косы на шею, чтобы сраный вурдалак, когда очнется, сам себя обезглавил. В Венеции поступали еще «умнее», просто засовывая в рты подозреваемым в вампиризме огромные булыжники. Поляки пошли еще дальше, отрубая сатанинским проказникам головы и помещая их между ног. Но больше всего подобных могил в Болгарии. Чуть ли не каждому усопшему в 16 веке вбивали кол, клин или разбивали голову камнем.
Вычислить кровососа было просто. Допустим, помер какой-нибудь крестьянин, и спустя время по селу прокатывается волна смертей. Железная логика указывала на усопшего, а дальше проводилась известная процедура. Больным, разумеется, тоже не везло, поэтому над их телами в профилактических целях тоже измывались подобным образом.
2. Разбудите меня в гробу
В 1800-х годах мир терроризировали две вещи: непобедимая армия Наполеона и страх быть похороненным заживо. Последнее можно было списать на бушующую эпидемию холеры, которая отправляла больных в состояние комы. К сожалению, медицина была неспособна отличить фактическую смерть от комы, и людей спешили поскорее закопать, дабы не распространять заразу. Страх был настолько велик, что даже великий Эдгар Аллан По под впечатлением написал свой легендарный рассказ «Заживо погребенные». Зря он так — люди и так были в панике, так еще он и ему подобные масла в огонь подливают.
При этом смотритель кладбища или священник должен был обходить свежие могилы, прислушиваться к возможным крикам из земли и принюхиваться к вентиляционной трубе на предмет наличия запаха разложения. Сказать по правде, не было зафиксировано ни единого случая, когда подобный гроб мог пригодиться. Может, смотрители плохо обходили?
3. Пламя семейной жизни
Муж и жена, как известно, — одна сатана. В большинстве древних обществ с этим даже не спорили — женщина без мужа существовать не может. Стала вдовой — будь добра пройти на костер. Это было выгодно экономически, ибо в патриархальном обществе никому не хотелось тратить большие средства на содержание жены и наложниц, и считалось, что таким образом у жен отпадет всякое желание травить мужей. Ко всему прочему, это был шанс показать свою верность усопшему господину. Правда, желающих находилось немного.
В подобной дерзости были замечены многие, даже русичи и скандинавы, которые в Вальгаллу без наложниц не отправлялись. Но особого размаха это мероприятие достигло в Индии, где вплоть до XVIII века был популярен ритуал Сати. Технически всё очень просто: на погребальный костер клали мужа или сажали вдову, из искры разгоралось пламя, после чего угольки отправляли в священные реки Ганга. Судя по большому скоплению вокруг костра людей с длинными шестами и рисункам, где женщина восседала на костре в связанном положении, вдовы чаще всего не особенно хотели на тот свет. Так что другого выхода, кроме как последовать за мужем в следующую жизнь, у них не было. Да и какой смысл жить, если всё имущество после смерти мужа переходит к его родственникам?
4. Славная песня про то, как все умерли в страшных муках
На смертях и трагедиях зарабатывают не только ритуальные агентства и киностудии, снимающие фильмы про трагические события прошлого и настоящего, но и музыканты. Это тебе не Ступин, который кричал философское: «Смерть — свобода», а обыкновенные развлекательные песенки. Представь себе Канье Уэста, который поет про жертв урагана Катрина. Бодрые биты, жизнерадостные синты и мсье Уэст, читающий про трупы, разрушения и прочие беды. Но в начале XX века в Америке были ансамбли из трубачей, укулелистов и певца, который бодрым голосом под веселую музыку рассказывал про страшные события. Как тебе песня про разрушительный ураган в Майями 1926-го года, который унес жизни 500 человек? Или задорная песня про жертв эпидемии гриппа, который выкосил половину населения штата Теннеси?
И эти песни крутили по радио. Но такое было в порядке вещей. Лишнее напоминание о трагедии в целях пропаганды и сплочения народа не повредит. Кстати, Джеймс Кэмерон —
не единственный, кто заработал деньги на трагедии «Титаника». Еще в 1912-м владелец Нью-Йоркского театра предложил с помощью зрелищного представления ежедневно рассказывать зевакам о подробностях крушения в обмен на деньги из фонда, которые будут пожертвованы спасшимся в трагедии. Впрочем, некто Ричард «Рэббит» Браун не постеснялся написать об этом веселенькую песню. Сами американцы всячески иронизируют по этому поводу, говоря, что гнусавое перечисление бедствий под музыку, от которой ноги рвутся в пляс, — ничто по сравнению с шутками Карлина.
5. Похоронный юмор
Как бы кто ни относился к смерти, похороны не выглядят как мероприятие, уместное для шуток. Представить Джимми Карра со стендапом на похоронах королевы довольно сложно. Даже Луис СК как-то сказал, что нельзя высмеивать усопших, покуда их близкие носят траур.
Зато в Древнем Риме к определенному высмеиванию усопшего относились проще. Покойный и его семья были очень даже не против хорошего похоронного юморка. Правда, для этого приглашались не стендаперы, а мимы. В наши дни мысль о том, что на твоих похоронах будет кривляться мужик в трико и с белым лицом, заставит усопшего воскреснуть и набить морду проклятому клоуну. Потому что никто не любит мимов. Мероприятие начиналось с траурного шествия, состоящего из музыкантов, животных и профессиональных плакальщиц (была и такая профессия), пока всем руководил двойник умершего. При этом мим не спешил показать усопшего в хорошем свете. Как писал Дионисий Галикарнасский, на похоронах Веспасиана, который считался прижимистым скупцом, архимим Фавор, надев маску скончавшегося императора, представлял покойного в его словах и действиях, громко спросив прокураторов, во что обошлись его похороны. Получив ответ «10 миллионов сестерций», он воскликнул: «Дайте мне сто тысяч и бросьте меня хоть в Тибр». И никто не обижался, подобное высмеивание считалось данью уважения усопшему. Ну а если семья не против, а покойнику всё равно, то почему бы и не пожестить?
6. Долгий-долгий траур
Традиционно траурное одеяние изобилует черным цветом. Не потому что это стильно, просто это способ показать внешне то, что ты чувствуешь внутри. Но в 19-м веке семья была обязана носить траурные одеяния не только во время похорон, но и некоторое время после, косплея готов в течении двух лет. Только кто-то помер — вся семья переодевается в черное и с тех пор не меняет оттенок. Притом после полного траура наступал так называемый частичный траур, когда можно было напялить на себя зеленую или фиолетовую одежду с отделкой из черной ткани.
Стоит сказать, что и в наши дни есть немало людей, которые чтят традиции и ходят в черном многие месяцы. Но учитывая специфику профессий, дресс-код, отношение людей к смерти, с каждым годом это делает всё меньше и меньше людей.
7. Пожиратель грехов
Прожить безгрешным, даже в такое набожное время, как средневековье, практически невозможно. Жизнь так и устроена: куда ни двинься, что ни скажи — ты обречен на вечные муки на одном из адских колец. Но в XVIII и XIX веках люди перестали скрывать свою порочность. Индустриальный взрыв и рост личного капитала давали понять, что не согрешишь — не выживешь. Атеисты уже были, но общество по-прежнему в большинстве своем было набожным, и на небеса обетованные хотелось всем. Что же было делать? Выход, как всегда, был прост и гениален — нужно было найти человека, который примет на тебя свои грехи и погорит в аду целую вечность. Разумеется, это были бедняки, которые приходили и в прямом смысле сжирали грех. Просто в христианской традиции считалось, что хлеб «впитывает» грехи, и потому на грудь усопшему клали буханку. Такой пропитанный пороками сладкий хлебушек с удовольствием съедали бедняки. Наверное, с тех пор люди и любят поминки, утверждая, что поминальная еда — самая вкусная.
Пожиратели грехов уходили не с пустыми карманами. Конечно, это были гроши, но за один напряженный для старухи смерти день можно было неплохо заработать и обречь себя на прохождение всех кругов ада. Правда, людям живущим впроголодь, было плевать. Барахтаясь на самом дне, о Боге не задумываешься.
Комментарии
(0)