Вперёд – к независимости!

А ведь предупреждали умные люди, не будите спящего зверя, не поддерживайте независимость Косово, пойдёт цепная реакция! Но нет, умники своё сделали, Косово отдали, и тут все «спящие лилипуты» проснулись. Начали требовать независимости с удвоенной силой. Совсем недавно прошёл референдум по поводу независимости в Шотландии. Однако здравый смысл победил, и Шотландцы остаются в Объединённом королевстве. Но другие регионы не успокаиваются, и, кидая дешёвый пафос, играя в великих полководцев, берут в руку швабру вместо ружья, и идут штурмовать Зимний, пока их не схватит полиция. Кто-то вспомнит Крым, Осетию. А мы вспомним другие «пороховые бочки» старой Европы.

И да, мы знаем, что таких регионов гораздо больше. Но поверь, за один раз их все сложно упомянуть. Просто поверь. Мы знаем про Гонконг, Южный Судан и им подобных.

Испания

Вообще Испании дико не повезло родиться Испанией. 9 сепаратных регионов!!! 9!!! Причём 4 из них имеют свои отделения в соседней Франции. Солнечная автономия Валенсия, родина фламенко Андалузия, островная Мальорка и горный Арагорн – все подбивают старые заскучавшие благородные семейства региона и молодёжь взять в руки знамена с надписью «Хватит кормить Мадрид» и получить вожделенную независимость. Однако у них вряд ли что-то получится. Во-первых, даже в случае, если с административных зданий полетят Испанские флаги и кучка местных придёт к власти, они не выживут. НАТО не станет им помогать налаживать мир и строить военные базы. Потому что всё давным-давно построено. Вообще нет никакой пользы. Во-вторых, в местном парламенте сепаратистские партии набирают максимум 10-15% голосов. Так что спать бы старушке Испании спокойно, если бы не одно большое страшное НО. Этих самых «Но» целых две штуки: зовутся они Каталония и страна Басков. И они уже давно и успешно пьют кровь у блюстителей территориальной целостности.

Страна Басков
Никакой связи с известным певцом, насколько я знаю, у этой страны нет. Там живут очень общительные, приятные, носатые, но невыносимо гордые люди, для большинства из которых слова «испанец» служит синонимом слова «дерьмо». Баски, пришедшие в Испанию ещё до самих вестготов и арабов, заложивших когда-то основу государственности, считают, что не должны подчиняться метрополии, так как древнее и этнически никак не связаны с этими выскочками. Сидят у себя в горах, куют сабли, отливают пули и потихонечку устраивают теракты. А подстрекают их к этому различные агрессивно настроенные организации вроде ETA – Euskadi Ta Askatasuna, «Страна басков и свобода». В интервале с 1968 по 2009 гг. устроила более 4000 терактов, в которых погибло 828 человек. Сейчас они слегка успокоились, больше не взрывают чиновников, но желание получить вожделенную свободу так и осталось.

Есть ещё одна загвоздка. Множество басков живёт и на территории Франции. Знаменитый Бискайский залив назван именно в честь маленького, но гордого народа, который издревле ловил там рыбу. И в общем-то у изрядно поиздевавшейся над Мадридом Бильбао Виктории-Гастейс (столицы региона) будут все шансы, если референдум пройдёт успешно в ещё одной провинции, мечтающей отделиться.

Каталония
Если у нас ходят со знамёнами «Хватит кормить Кавказ», то в Каталонии, наоборот, психуют на тему «Хватит кормить Мадрид». И действительно, самый богатый регион Испании давно недоволен тем фактом, что они получают из центра меньше средств, чем отправляют. Плюс этнически каталонцы ближе к французам, нежели испанцам. Испания вообще, как лоскутное одеяло, сотканное из разных видов ткани, поэтому столь напряжённая обстановка. Испанцы считают себя испанцами только в те дни, когда их футбольная сборная завоёвывает трофей, или, наоборот, их земли настигает трагедия. Когда в 2013 перевернулся поезд, то заголовки всех региональных газет гласили: «Мы галисийцы! В остальное время года вы грязные цыгане, а мы круты! Да здравствует свободный, независимый Арагон! Не причисляйте меня к этим кастильским мерзавцам! Mierde!» – и так далее.

Но вернёмся к Каталонии. В Европе бытует шутка, что, когда Косово получило независимость, косовары как один сказали: «Мы в дерьме», – и пошли искать работу, когда от Франции отделится Бретань, все бретонцы воскликнут: «Мы в дерьме!» – и поедут во Францию искать работу. Когда отделится Каталония, в Мадриде воскликнут: «Мы в дерьме!» – и поедут в Каталонию на заработки. В целом, Каталония – это прежде всего туристическая Мекка, свято верующая, что в одиночку им будет проще. Барселона – столица – город прекрасный, построенный так, чтобы в нём не было пробок. Казалось бы, живи и радуйся. Но, проехав по городу, то и дело натыкаешься на свисающие из окон и балконов стяги с каталонским флагом. Да и результаты последнего референдума не утешают: больше 80% высказались за отделение. Что приобретут Каталонцы? Ничего. Что потеряет Испания? Всё. А мы потеряем «эль класико». Эх, славные времена диктатора Франко, когда достаточно было просто поддерживать автономию нелепых карликов и немного попугать репрессиями, чтобы они успокоились. А сейчас так нельзя, сейчас свобода выбора и толерантность.

Бельгия

Многострадальная Бельгия в последнее время любит удивлять. Почти год существовала без премьер-министра, их король отрёкся от престола, зато они по-прежнему столица Евросоюза. А ещё в Брюсселе поразительно грязные улицы, много эмигрантов и мало здравого смысла, потому что страна, состоящая из двух люто ненавидящих друг друга, равных по численности провинций, объективно не может надеяться на светлое будущее. На юге страны (Валлонии) валлоны говорят на французском, а на севере (Фландрии) фламандцы говорят на нидерландском. У этих двух народов нет ничего общего, одни только претензии. Когда-то всю страну кормила Валония, добывающая огромное количество угля, потом всё изменилось, и после войны страну начала кормить и одевать фламандская часть, чем нехотя занимается до сих пор. В результате холодная, голодная Валлония останется ни с чем, а Фландрия начнёт заниматься тем же, чем и раньше: работать, работать и работать. Непонятно только с большим, монументальным Брюсселем. Исторически франкоязычный город находится на территории Фландрии. Так что драка за город будет большая. Хотя вряд ли арабы, которых сейчас чуть ли не половина, будут сражаться с тем же остервенением, что и югославы в начале 90-х, за каждый приграничный город.

В 2012 году в парламентских выборах победили националисты из Фландрии. Так что ждать осталось недолго. Сами жители говорят, что для них было бы большим удивлением умереть в единой Бельгии. «Мы две разные нации, а это искусственное государство, созданное в качестве буфера между великими державами, и у нас нет ничего, кроме короля, шоколада и пива», – сказал в интервью Филипп Девинтер, лидер организации Vlaams Belang. Как будут делить шоколад и пиво – по городам. За счёт них существовать и будут, благо эти продукты у них потрясающие.

В мире ничего не изменится, разве что в барах вместо «Бельгийского пива» появится «Валонское нефильтрованное». Зато соседи порадуются. В своё время искусственно созданная монархия сильно испортила нервы Голландцам и Французам, у которых оттяпали территорию во имя новой Европейской демократии. Толку от этой страны было немного, разве что тут была построена первая железная дорога, и героические попытки быть нейтральной страной не обвенчались успехом, только лишь огромными героическими потерями. Особенно в годы Первой Мировой. Зато, как порядочное европейское королевство, оно оттяпало колонию в Африке, назвав её Бельгийским Конго и поимев с несчастных рабов и их земель огромное количество алмазов и прочих полезных ископаемых.

Скорее всего, Нидерланды начнут дружить с Фландрией ближе, чем Россия с Новороссией. Если, конечно, Европа разрешит. Ведь благодаря этой самой Европе Бельгия пока едина. Хотя долго удерживать вулкан на затихшей Европе не удастся.

Франция

Во Франции примерно та же история, что и в Испании. Сепаратисты выступают за отделение от страны итальянской Корсики, в Провансе, Савойе, Бретани и немецком Эльзасе.

На родине Наполеона деятельность боевиков из подпольной организации «Корсиканская национальная независимость» в 1990-е годы стоила жизни более чем трём тысячам человек. Ещё в 1991 году Корсика получила в составе Франции особый статус. Кстати, если сейчас французские тюрьмы набиты иммигрантами из Африки и арабских стран, то раньше, в романтические 60-е, почти каждый второй преступник был темпераментным корсиканцем.

Исторически корсиканцы – те же самые итальянцы. Однако зачем им независимость, не знает никто. Корсика – самый нищий регион, который ничего не производит, только курорты. Даже сельское хозяйство на гористой местности не прижилось. Всё равно будут ездить на заработки в Геную и Марсель. Однако, этому есть объяснение. Итальянские корни не убьёшь. Как уже упоминалось, самой популярной профессией, которую выбирают дети в школьных сочинениях, является преступник. По сути, корсиканский сепаратизм является банальной борьбой преступных группировок за раздел и передел сфер влияния.

В Провансе окситанский сепаратизм особенно активно проявляется в Ницце. Этот город был присоединён к Франции по договору 1860 года с Сардинским королевством. В том же году к Франции была присоединена и Савойя, которая также ратует за свою независимость. По сути, все восточные территории так или иначе были присоединены в ходе успешных военных компаний республики в 19-м веке. Потом, видимо, французы решили, что навоевались вдоволь, ибо дальнейшие военные успехи 20-го века на это намекают.

Если посмотреть на карту франции, то можно увидеть на северо-западе большой, выпирающий, как рог, полуостров. На этом полуострове живут упрямые Бретонцы. Нет-нет, это не те полуэльфы из серии The Elder Scrolls, а вполне обычные люди из одноимённой провинции. Многие жители идентифицируют себя не как французы, а как бретонцы. Прямые потомки кельтов, они всячески пытаются отделиться от Франции. Бретонские сепаратисты осознают, что на отделение от Франции шансов практически нет. Реальная борьба в основном идёт за сохранение культурно-языковых отличий и за возвращение Бретани исторической столицы, города Нант, который находится довольно далеко от границы. Зато они с особым остервенением отмечают национальные кельтские праздники и продолжают во всю глотку орать, что они не французы. Хотя это бессмысленно. Видимо, поэтому по стране ходит такая поговорка: «Упрямый, как бретонец». Кстати, над ними смеются примерно так же, как у нас в стране, скажем, над чукчами.

Италия

В Италии, появившейся как единое государство только во второй половине 19-го века, до сих пор нет единодушия. Сотни лет на ее территории существовали отдельные города-государства. Кто-то добился успеха, как мощная Флоренция с их Борджия, Венецианское государство, настроившее колоний по всем Балканам и огулявшее даже территории, где сейчас у нас Краснодарский край, и Генуя – ещё одно торговое государство, которое наряду с Венецией контролировало торговые потоки Средиземноморья. Это у нас северная Италия. К ней стоит отнести промышленную махину Милан и не менее могучий Турин. А что на юге?

А на юге издревле жила рвань, процветала вендетта. Зато благодатный климат, лазурные берега, знаменитые неаполитанские пиццы и песни вроде «Соле мио» и жители, многие из которых строили дома в пещерах. Мало что изменилось и сейчас. За счет промышленности и банковского сектора север страны с регионами Ломбардия, Лигурия, Пьемонт, Падания и другими создает большую часть итальянского ВВП. По сути, север кормит ленивый, безработный юг. Сапог рассыпается. В 90-е годы националистическая партия «Лига Севера» хотела полного отделения Падании, название которой происходит от итальянского «pianura padana» – Паданская равнина. Сегодня партия смягчила требования: северные регионы должны сами распоряжаться 75 процентами своих доходов, не перечисляя их в государственный бюджет, что очень пугает жителей солнечной Калабрии. «Кошмар, это ж работать придётся», – думает бездельник Пьерлуиджи, всю жизнь гнавший чинзано в своём погребке. Хотя есть одни умники на севере, которые даже Италией зваться не хотят. Имя им – Южный Тироль.

Тут есть море причин. До конца Первой мировой войны Южный Тироль принадлежал Австро-Венгрии, после чего права на него закрепились за Италией. Во времена Муссолини здесь под страхом личности Дуче переняли итальянскую культуру и язык. После Второй мировой войны Южный Тироль получил еще большую политическую и языковую автономию. Сегодня он даже может самостоятельно распоряжаться большей частью своих доходов. Эдакий Грозный. Те же горы, те же проблемы, только поспокойнее.

Однако если ещё 7 лет назад эти настроения не носили массовый характер, то сейчас, после кризиса в Греции, Италия – вторая страна в регионе по размеру задолженности. Многие южные тирольцы, у которых дела идут неплохо, не хотят, чтобы на их плечи перекладывали проблемы всей нации, поэтому все чаще в их регионе звучит призыв: «Свободу от Рима!» А если быть точнее: «Валим в Австрию, там спокойнее!» Да-да, они ещё сами не решили, чего хотят: то ли стать частью благополучной Австрии, то ли быть полными независимости, чтобы как у ИГИЛ.

Германия

Из этого списка практически никто не сможет достойно существовать после отделения. Кроме Баварии. Бавария – это эдакий «остров, где всё есть» внутри самой Германии. Тут даже виноградники растут. Помимо всего прочего, тут развиты автопром, сельское хозяйство, промышленность и даже туризм на высоком уровне, благо, что Альпы под боком. Здесь проживает почти 13 миллионов человек – больше, чем в Швеции или Португалии, ну и в довесок, это самый благополучный регион необъятных размеров. Почти Швейцария.

Германия, как и Италия, до 19 века тоже была набором бессмысленных земель вроде Касселя и более менее влезающей в мировую политику Саксонии (хотя её там никто не ждал), пока могучая Пруссия не прекратила это безобразие и не забрала под своё крыло блудные города-государства. Но в Баварии с ростом благополучия всё чаще и чаще вспоминают независимые годы и всё чаще и чаще говорят: «Мы и сами справимся». Так дойдёт и до возвращения Священной Римской Империи. В Федеральной земле «Республика Бавария» (полное название) всегда чтила свои, баварские традиции. А как известно, чем сильнее традиции, тем меньше желания «ходить под кем-то».

Техас

«Буэнос диас, компадре, комо мьерде», – говорит коренной техасец в шляпе гостю из Вашингтона. Спустя 178 лет, с тех пор как получил независимость от Мексики, Техас не оставляет попыток получить полную свободу. Дело в том, что по своей глупости в 1845 году он стал 28-м штатом США – первым и единственным независимым государством, вошедшим в конфедерацию. Правда, теперь жители опомнились и на каждом углу горланят о том, что присоединение было противозаконным. Жители мятежного «Штата одинокой звезды» (так его прозвали из-за флага, на синем поле которого была изображена одна звезда), нет-нет, да и устроят митинг с требованием свободы от «оккупации Вашингтона».

Хотя, казалось бы, чего возмущаться? В штате 2 шестимиллионных агломерации, несколько городов с населением свыше миллиона. 27 миллионов населения это вам не шутки. А ещё космодром, нефтяные залежи, нехилая промышленность. 9-я экономика в мире! А их рисовых полей хватит, чтобы насытить почти всех голодающих. Зачем кормить штаты, когда можно спокойно существовать самим. Да ещё когда сам Чак Норрис планирует баллотироваться в президенты Техаса. С такой поддержкой ничего не страшно.

Одним словом, широких полномочий, которые есть у штата сейчас, «ковбоям» не хватает. А ведь это единственный штат, который имеет право вывешивать свой флаг на административных зданиях рядом с федеральным. Да ещё и имеет право на референдум. К тому же, когда остальные штаты смотрят на тебя косо, сложно проявлять к ним схожие любовные чувства. А косо смотреть начали ещё 63-м году, после рокового убийства Кеннеди. Да-да, некоторые думают, что это как-то связано с техасскими сепаратистами, которые незадолго до приезда президентской четы жаловались толпе, что «Техас уже не тот, нас уже не любят». Да и во время Гражданской Войны штат воевал на стороне южан, то есть фактически против Вашингтона, что не могло не оставить отпечаток.

А недавно к воплям о том, что Вашингтон опустошил финансовую систему штата, прибавились вопли о том, что в 1861 году был проведён референдум за отделение от США. Однако дело технично замяли, тем более надвигалась война.

Большая часть населения уже спит и видит, как будет торговать с теми странами, с которыми у США эмбарго. Одним словом, если хоть один штат отделится, это будет началом краха последней на данной момент «Великой Империи». А отделится он или нет – время покажет.

Канада

Канадская провинция Квебек всегда была занозой в ясновельможной пятой точке любого Английского монарха. После того, как в годы семилетней войны Франция потеряла свои канадские колонии, местное население подверглось форменному геноциду со стороны англичан. В итоге, копя с годами ненависть, они осели там, где сейчас находится провинция Квебек.

В 50-х годах начались послабления, провинция получила второй официальный язык – французский. Канадские французы такие же, как и канадские британцы: ленивые, сытые, довольные и благополучные. Правда, в 2009-м всё могло круто измениться, когда Канадский Квебек получил после выборов нового премьера, лидера сепаратистской Квебекской партии Полин Маруа. Но победный митинг первой женщины-премьера провинции был омрачен инцидентом со стрельбой, в результате которого погиб 1 человек.

Вряд ли Квебек получит независимость, потому что регион стабильный, и, кроме старой обиды и ненависти, нет других причин для обид. В Хоккей хорошо играют и те, и те. Хотя последний референдум 1995-го показал, что канадцы не хотят расставаться. Правда, с весьма тревожными звоночками: 49,4% голосов были отданы за независимость Квебека. 50,6% квебекцев проголосовали против выхода из состава Канады. Одним словом, если мир потрясёт ещё одна волна сепаратных настроений, а канадские сепаратисты, как в далёких 60-70-х, начнут активно, с оружием в руках требовать независимости, то похоже, что старушке Великобритании несдобровать. Ибо даже в Шотландии показатели были лучше, больше народа хотело остаться вместе с Лондоном. Хотя не известно, кто ненавидит англичан больше – французы или шотландцы. Известно лишь одно: явных плюсов Квебеку не будет, разве что гордость и… судорожные поиски, кому бы продать лес. Тем более, что франко-канадцам присуща сильная ксенофобия. Франко-канадская среда, в отличие от англо-канадской, не принимает не только иммигрантов-нефранцузов, но и французов из Франции. Поэтому неудивительно, что большинство переехавших людей в Квебек не разделяет стремления части его жителей к независимости и выступает за тесный союз с Канадой.