Гений и провокации Владимира Набокова

Старинный род Набоковых породил много славных личностей: дед был министром юстиции в правительствах Александра II и Александра III, отец – один из видных политиков, перемолотый в суровой революционной мельнице, был лидером партии «кадетов». Дед по матери был крупнейшим золотодобытчиком Российской империи. Прадеды – сплошь и рядом тайные советники да видные генералы. И как в такой семье не стать высокообразованным интеллектуалом? Вот и рос Владимир Владимирович пылким, любознательным юношей в своём роскошном доме на Большой Морской улице в Петербурге. Там и произошло его первое потрясение: смотря в окно на монументальную мокрую улицу, Набоков увидел, как убивают человека. Весьма сильное потрясение для молодого человека. Это, конечно же, отложилось на психике юноши. Хотя в дворянских гнёздах творилось много чертовщины. Младший брат был гомосексуалистом, как и двое дядей. Отца грозились убить по несколько раз на день – он умел доводить своих политических противников. Так что нет ничего удивительного в том, что у Набокова был характер тяжелее уранового лома.

А в остальном – обычная дворянская жизнь, учеба в Тенишевском училище, ловля бабочек и соответствующая страсть к насекомым и литературе, сохранившаяся на всю жизнь, и наследство от деда-золотопромышленника: 1 миллион рублей и имение Рождествено. И это в 16 лет, и это во времена, когда 1 миллион рублей был эквивалентен десяткам миллионов рублей. Это не жалкий, обгрызанный акулами капитализма современный «деревянный» бедняга, а могучая валюта, одна из твердейших в мире.

На полученные посмертные средства Набоков издает сборник стихов весьма дрянного качества. Прочитав их, известная морфинистка, лесбиянка и богемная львица Зинаида Гиппиус просила Набокова-старшего передать сыну, «что он никогда писателем не будет». К великому счастью, бредовый символизм Зины читали лишь единицы, а Набокова знает весь мир.

С началом Революции и Гражданской войны семья Набоковых, как относительно здравые люди, перебирается сначала в Крым. Но у творившегося сумасшествия не было границ в пределах государства, и когда революция пришла в Крым, семья благополучно уехала из России, чтобы больше никогда не возвращаться.
Набоков живёт в Берлине, изредка наведывается в Париж. В начале 30-х печатает стихи, рассказы, пока не пишет один из своих гениальнейших рассказов – «Защита Лужина». Это не какая-то там провокационная «Лолита», а настоящая человеческая драма. Именно она прославила молодого писателя, стерев улыбки с лица недоброжелателей, коих в силу скверного характера было немало, и Зинаиды Гиппиус.

Потом к власти пришёл нервный австриец с усиками, как у Чарли Чаплина и маршала Блюхера. Набокову не были близки нервные ужимки парня, который воевал против его родины в Первой мировой, и он уехал с женой в Париж. Но кто же знал, что фюрер пустит свои загребущие руки во все концы Европы. Пришлось уехать в США на долгое ПМЖ и болеть не за ПСЖ, а за вялые клубы МЛС.

В США началась суровая иммигрантская жизнь, выступления с лекциями за гроши и прочий мизерный труд. И это несмотря на относительную известность. «Космических масштабов» она ещё не достигла, но любители вкусно пахнущей типографской бумаги одобрительно кивали, заслышав редкую русскую фамилию. Но это были самые отпетые бибилиофилы, в целом американцам романы о рефлексии безвестных белоэмигрантов не были интересны. Тогда пришлось перейти на другой язык. Первые книги не снискали интереса у читающей публики, но в 1955 издается «Лолита». История о гнусной маленькой любительнице … приносит её создателю славу и очень много денег. Развращённое благами американское общество как будто ждало роман-провокацию, который, кроме всего прочего, оказался одной из наиболее выдающихся историй о большой и светлой любви XX века.

Есть много предположений насчёт того, что автор «Лолиты» сам был педофилом или же, как вариант, подвергался в детстве сексуальному насилию. А что, он же про педофилию написал! Стало быть, неспроста. Столь же логичным выглядело бы обвинить Достоевского в «пропаганде бандитизма» за его Раскольникова, хотя несчастного Фёдора Михалыча самого обвиняли в нехороших вещах с детьми. Кстати, в США книги Набокова находятся в отделах «только для взрослых», в школах на летнее чтение их не задают.
Утверждают, что педофилия вышла из подполья благодаря как раз-таки «Лолите». Каждый третий критик в своё время высказал своё «фи» в адрес книги, где воспеваются сексуальные отношения мужчины с девочкой-подростком. Когда Гумберт впервые увидел Лолиту, девочке было 11, когда вступил с ней в половой акт – 12. Тут набежали психоаналитики. И знаете что? Пусть вам ответит сам Владимир Владимирович:

Да, до Набокова тема педофилии как художественная и впрямь не существовала, ибо девочки на Руси и за её пределами зачастую выходили замуж в 12 лет и отнюдь не только за сверстников. Так, Грибоедов венчался с Ниной Чавчавадзе, когда ей не было ещё 16 лет. Пикантные библейские истины вспоминать даже не нужно.

В 1960 Набоков, уже всемирно известный писатель, возвращается в Европу, на этот раз в Швейцарию, курортный городок Монтрё, славный своим джазовым фестивалем и обессмертенный группой Deep Purple в их пресловутой «Smoke on the Water». Там он арендует номер в отеле Montreux Palace, в котором скончался в 1977 году. Сейчас в Монтрё стоит памятник Набокову, другой памятник в Монтрё – Фредди Меркьюри. Первого большинство знает исключительно как автора романа про педофила, а второго – как гея с красивым голосом.

Но оторвёмся от смерти и вернёмся к жизни. В этой самой жизни каждому второму очень хотелось удавить великого писателя. Хотя, казалось бы, как человек, обожающий ловлю бабочек, может вызывать потоки ненависти у масс? А очень просто – своей мстительностью. Если ты друг Набокова, то будь милосерден, хвали и не критикуй его вирши ни при каком условии. Отвечал он очень желчно, цинично и остро, за что люди очень долго таили на него обиду. Сколько человек попало в немилость и лишилось общения только лишь за нелестный отзыв о «Лолите»! Даже жена единственного друга, критика и поэта Ходасевича, Нина Берберова тоже попала в немилость. А ведь в жизни известная писательница Берберова была ещё сложнее Набокова.

Разругался иммигрант с другим великим русским иммигрантом, если можно так сказать, с хранителем традиций русской литературы, взрощенной Чеховым и Толстым, суперзвездой 50-х Иваном Буниным. Будучи безусым юнцом, Набоков писал ему до того трогательные письма, что мучительно хотелось вырвать от потоков патоки и елея. Человек, гнобящий из-за преподавательской кафедры всех и всякого – и вдруг такие трогательные послания, как у двенадцатилетней девочки. Даже Биллу Каулицу из Tokio Hotel не приходили такие нежные письма. А Набоков писал, как мысль о поджидающих дома книжках со стихами Бунина согрела и убаюкала его посреди дождливой ночной улицы, «блестевшей местами, как мокрая резина», где «ветер трепал деревья» и «с коротким, плотным стуком падали каштаны»…

А через 12 лет он назовёт мэтра «старой черепахой» и скажет, что за свой консерватизм Иван Андреевич «умрёт в одиночестве». Всё от того, что хранитель русских литературных традиций считал Набокова трюкачом, что задело Владимира Владимировича. Хотя никогда не отрицал его литературного таланта. На пороге собственной смерти Бунина продолжал волновать творческий путь Набокова: «Этот мальчишка выхватил пистолет и одним выстрелом уложил всех стариков, в том числе и меня». Хотя именно Бунин – последнее звено в великой Золотой поре русской литературы XIX века. Назвать поздние произведения Набокова русской литературой весьма трудно.

Хотя у него хватало ума понять, что стихи его если чего и достойны, то только забвения. Хотя были проблески сознания. Например, под псевдонимом «Василий Шишков» Набоков опубликовал собственные стихи, заставившие ненавистного критика Адамовича захлёбываться восторженной рвотой. Тайное стало явным в рассказе «Василий Шишков». Изящный троллинг русского литератора.

Не менее забавна и драма с Нобелевской премией, которую, несмотря на рекомендацию Солженицына, Набоков всё-таки не получил. Зато её получил Пастернак со своим «Доктором Живаго», вызвав у Набокова шквал лютой, бешеной ненависти: «Это произведение Пастернака я считаю болезненным, бездарным, фальшивым». Впрочем, Пастернака он недолюбливал и раньше:

Зато сейчас Набоков возглавляет список тех, кого Нобелевский комитет вниманием незаслуженно обошёл.
Прекрасно зная английский и понимая русскую литературную культуру, Набоков перевёл на английский «Евгения Онегина», чего лучше бы не делал, ибо перевод был осуществлён в прозе. Также перевёл со старорусского «Слово о полку Игореве», разумеется на английский.

Сколько увлечений было у Владимира Владимировича – не описать: и боксёром он был сносным, и шахматистом прекрасным. Помимо, собственно, писания книг, Набоков вполне серьёзно занимался энтомологией и даже занимал должность куратора отдела чешуекрылых в музее сравнительной зоологии Гарвардского университета.
Как и маньяк из «Молчания Ягнят», Набоков был лепидоптерологом-самоучкой. Он открыл двадцать новых видов бабочек, то есть был вполне именитым биологом по стандартам любой эпохи. В грозовом сорок пятом, пока бушевали огни войны в Европе, Набоков, глядя на американских бабочек-голубянок, высказал гипотезу, что их предки перелетели из Азии через Берингию, поддержав тем самым геологическую гипотезу, впоследствии оказавшуюся верной. А в 2011 году гарвардские биологи не удержались и распотрошили образцы, которые Набоков внёс в коллекцию тамошнего музея сравнительной биологии в свою бытность его куратором. Теория Набокова, основанная на схожести морфологических признаков, была подтверждена молекулярно.

С другой стороны, бабочки его и сгубили. Как считали близкие, причиной смертельной болезни Набокова послужило падение на крутом горном склоне во время очередной экспедиции за бабочками в окрестностях Монтрё.

Кстати, это не единственное его открытие. Именно Набокову принадлежит имя первооткрывателя кроссвордов для русскоязычного читателя. «Крестословицы» (а именно так мэтр их называл) Владимир Владимирович составлял в берлинский период жизни, работая в газете «Руль». И не забывал упоминать о нём практически в каждом своём романе, искренне веря, что слово прижилось в обиходе. Увы и ах…

Если Набокова знают не как автора «Лолиты», то точно как одного из праотцов смайлика. В интервью журналу The New York Times он первым высказал предложение использовать скобку для обозначения.

Вот такой вот он, автор самого провокационного романа XX века, стилист, мастер глубокого анализа эмоционального состояния персонажей и легендарный синестетик.
Прими добрый совет от редакции, прежде чем сформировать своё мнение о писателе – прочти не «Лолиту», прочти «Машеньку» и «Защиту Лужина», ведь ореол «запретной темы» отвлекает нас от главного – от безупречного слога господина Владимира Набокова.