Андрей Кончаловский: в двух шагах от звания американского классика

Знаешь, довольно трудно писать про нескандальных, общепризнанных соотечественников. Написать нескучно, интересно, без надоевших канцеляризмов. Они так или иначе связаны с политической и общественной жизнью, их имена опостылело видеть в разного рода ток-шоу. Журналисты вечно пишут о сенсациях в их личной жизни, печатая совершенно нелепую ерунду, высосанную даже не из пальца, а из отгрызенной заусеницы. Это ведь не Невзоров, который появляется на радарах общественности редко, но метко. Это не какой-нибудь голливудский актёришка, который набил оскомину своими регулярными появлениями в шоу по ту сторону океана. Андрей Кончаловский — твой соотечественник, про которого было сказано больше, чем про опостылевший Закон Магнитского.

И есть у СМИ и общественного мнения такая дурная особенность: чем старше персонаж, тем приторнее речи в его адрес, из него делают чуть ли не Христа Спасителя, а глядя на то, как журналисты берут у него интервью, постоянно ожидаешь, что они в почтительном экстазе начнут зубами сгрызать ногти с его божественных ног.

Ещё хуже, когда у такого персонажа очень много не менее популярных родственников, и эти самые родственники страдают не то от мании величия, не то от маразма. Ну все это не беспочвенно: они во все времена, при любом режиме были элитой и интеллигенцией. Отец у человека, допустим, был автором слов гимна советского и гимна российского, современного. Параллельно ещё писал привитые с детства стишки про котят, которые выросли немножко, и очень высокого милиционера. Этого автора, правда, никто не любил, живучий был, гад, во все времена властью обласкан, потому и называли его не иначе как приспособленцем, который поставил свой талант на службу личному обогащению. Лицемером, циником, обзывали: мол, не пристало бывшему члену партии кричать о своих дворянских корнях. А они конечно дворяне, куда же без этого. Правда, в отличие от половины нынешних «дворян», они действительно «голубокровные».

Прадед у героя – широко известный автор «Утра стрелецкой казни», «Взятия снежного городка» и «Покорения Сибири Ермаком Тимофеевичем», «Боярыни Морозовой», замечательный художник Василий Суриков.

Дед рисовал натюрморты, которыми потом украшали почтовые марки. Мать была поэтессой. Такая последовательность неспроста, по мере значимости.

А самым ярким персонажем в семействе, конечно, является брат, который когда-то снимал шикарные фильмы и ещё лучше играл в кино. А потом с возрастом чувства меры и адекватности стали уступать понтам. Вроде бы человек остроумный, весёлый, а снимает черт знает что.

Но на фоне этой семьи Андрею Сергеевичу Михалкову-Кончаловскому удалось сохранить индивидуальность и доказать свою значимость, мировую значимость, исключительно трудом. Он никогда не бравировал дворянским происхождением, не лез в политику, он просто занимался искусством, и, надо сказать, у него это неплохо получалось. За рубежом его узнают, в Голливуд работать звали, Каннскими ветвями золотистых оттенков награждали – что ещё нужно для признания? Жить в своём замке в Тоскане и наслаждаться жизнью? Пожалуйста, это и исполняет.

В своих фильмах Андрей Кончаловский предельно честен. Он не пытается придумывать несуществующий народ. Он просто фиксирует его таким, какой он есть. Во всяком случае, последняя картина «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицина», за которую он и получил вожделенную ветвь, была именно такой: главные роли исполнили деревенские жители. Он о том, как в России погибают деревни – погибают десятками тысяч. Как люди в умирающих деревнях, где разрушаются остатки советских построек и порядка, терпеливо живут фактически вне цивилизации: без мобильных, интернета, супермаркетов, а заодно без церкви, начальства и без кинематографа, кстати. Только вот режиссер перед телевизионным показом рассказал, что на самом деле этот фильм о том, как нужно и должно жить. Чтобы не скатиться в пропасть, как либеральная Европа, в которой он живет. И рассказывал он об этом, сидя на резном кресле в своём Тосканском особняке. Михалковы неисправимы. И сам Андрей Сергеевич очень и очень часто попадал за такие проступки в опалу. Барские замашки, от них никуда, увы, не деться.

«Не думаю, что кризис кино только в России. Увы, он глобальный и общемировой. И на Западе, и у нас одна и та же проблема: в зрительные залы кинотеатров сейчас ходят дети и тинейджеры. А серьезные картины, как правило, делаются для родителей. Спрос определяет предложение.

Если бы интеллектуальный взрослый зритель ходил в кино так, как он ходил в 60–70-е годы, то кризиса бы не было, и даже Голливуд был бы другим. Не забывайте, что Голливуд 60–70-х годов делал шедевры, это были и Коппола, и Скорсезе, и другие великие режиссеры старой гвардии. Голливуд сам сейчас переживает не лучшие времена.»

А ведь все началось очень и очень мило. Первый фильм Кончаловского «Мальчик и голубь», ставший обладателем почетной награды «Бронзовый лев» на Венецианском кинофестивале детских фильмов, начинающий режиссер снял еще в студенческие годы. Ещё во время учёбы во ВГИКе режиссер подружился с сумеречным гением мирового кино Андреем Тарковским. Именно в этом творческом тандеме были написаны сценарии к таким культовым вещам как «Каток и скрипка», «Иваново детство», «Андрей Рублев». Фильмы культовые, фильмы интересные, в которых Андрей Кончаловский проявил главную приправу своих фильмов – интересный текст.

Затем было первое хождение Кончаловского в народ. В 1967 году молодой режиссер решился на уникальный эксперимент в истории отечественного кинематографа и снял картину «История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж». Уже тогда актерский состав состоял практически полностью из начинающих актеров. Тогда фильм о «настоящей жизни» подвергся безжалостной корректировке цензоров и был запрещен для экранизации. Лишь спустя 20 лет Кончаловскому удалось восстановить авторскую копию картины и после благосклонной оценки критиков выпустить ее в прокат. Хотя среди простого зрителя встречались недовольные. Европейцам и холёным городским жителям было интересно смотреть на быт и нравы деревни, а вот у простых работяг и местных жителей картина вызывала исключительно раздражение. Мол, приехал холёный барин, поснимал жизнь, быт и нравы папуасов и сделал из этого фильм. Иной раз действительно складывается впечатление, что в связи с его детством Андрей Сергеевич жизни не видел вообще. Выводы, основанные на чёрт знает чём, вызывают странное впечатление. Посмотри интервью с Познером, там это прекрасно видно.

А детство было бесподобное. В своей автобиографии Андрей Кончаловский подробно расписал то, как он лишился девственности. Отец отвел его к своей любовнице, ну а та погрузила его в премудрости грешной любви. Разумеется, ему было доступно чуть больше, чем другим, но если на чистоту, то творчество его от минетов папиной любовницы хуже не стало.

«Отец позвал меня, спросил:
– Ну что, дрочишь?
Я молчал, не зная, что ответить. Конечно, дрочил. Мне было семнадцать.
– Ну, ладно, – сказал он. – Мой папа так сделал, и я так сделаю.
Он позвонил какой-то знакомой:
– У меня молодой человек подрастает. Я его к тебе пришлю.
А мне сказал:
– Кончай дрочить. Тебе пора женщину. Ты ее должен трахнуть.
Женщина была генеральшей. От нее пахло духами «Красная Москва». Она поставила чай, пошла в соседнюю комнату, позвала оттуда:
– Андрей, иди сюда.
Я зашел, она сидела на очень низком кресле.
– Выключи свет, – сказала она, томно взглянув.
Я все понял. Не успел свет погаснуть, как ее руки уже проворно расстегивали мою ширинку. Наверное, ее очень возбуждало то, что она имеет дело с девственником. Первым делом я познал блаженство того, что греки называют «фелатьё», а русские – «минет». Такого поворота событий не ожидал. Если когда-нибудь удастся сделать давно задуманный автобиографический фильм «Воспитание эгоиста», обязательно введу эту сцену.»

Звездный час для многообещающего режиссера прозвенел… или протрубил в 1970 году, когда был снят «Романс о влюблённых», взявший первый приз фестиваля в Карловых Варах. Своеобразный фильм, в котором герои разговаривают белыми стихами и пением. Что-то среднее между мюзиклом и обычным фильмом. А в 1979 году свет увидела «Сибириада», четырёхсерийная мелодрама о нескольких поколениях покорителей Сибири. Эпичная картина, на которую нужно выделить время и посмотреть от начала до конца. Совершенно не советский фильм, хотя и снят до иммиграции режиссера. Андрей Кончаловский передал героев, передал настроение да ещё и под гениальную музыку Артемьева. В дальнейшем музыка этого прекрасного композитора только украшала фильмы двух братьев.

В 1980 году, получив звание народного артиста РСФСР, он покинул пределы родины, переехав в Америку. В Голливуде ему пришлось пройти довольно тернистый путь к славе, так как на чужбине не особо приветливо встретили российского режиссера. Снимать картины, отображающие его видение Америки, не получалось. Такое кино не продается и мало интересно зрителю. Пришлось делать фильмы на потребу публики. Оказалось, что русский режиссер вполне успешно может работать с американскими актёрами. Первый крупный успех случился с картиной «Поезд-беглец», в которой снялся папа Анджелины Джоли Джон Войт и Эрик Робертс. Сценарий написал кумир Кончаловского, знаменитый Акира Куросава, но по финансовым причинам от съемок отказался. Тогда позвали русского новатора, который доснимался до двух номинаций на «Оскар». Потом были не менее успешные «Дуэт для солистки», «Скромные люди», «Гомер и Эдди», где он отлично сработался с Белуши и Вупи Голдберг. Все эти фильмы брали награды на престижных фестивалях и собирали большую кассу. Андрею Кончаловскому хоть и не очень приятно было снимать комедии и мелодрамы для попкорновой публики, зато это позволило прикупить дома на побережье океана и во Франции.

В 1989 году уже узнаваемый режиссер снял настоящий американский боевик «Танго и Кэш», главные роли в котором сыграли Сильвестр Сталлоне и Курт Рассел. Фильм доснимал другой режиссер, из-за чего концовка получилась просто идиотической. Зато у режиссера возникли очень теплые отношения со Слаем, о котором он отзывался, как о единственном здравомыслящем человеке на съемках.

Но все развеялось, когда в процессе съемок Слай начал указывать режиссеру как снимать, куда ставить камеру. Несмотря на авторитет Кончаловского, несмотря на то, что его «Сибириада» отобрала гран-при в Венеции у «Апокалипсиса сегодня», главной на площадке была звезда, которой потакали продюсеры. Все шло шиворот-навыворот, монтажер монтировал без него, все занимались чем угодно, только не слушали режиссера, и Андрей Кончаловский сделал все, чтобы его уволили из картины. 80% отснятого материала хватило, чтобы получить полноценный гонорар и место в титрах.

После этого случая он вернулся в уже не советскую Россию, снял продолжение Аси Клячиной под названием «Курочка ряба». По мнению многих, это тот случай, когда продолжение достойно оригинала. А потом была вершина европейской карьеры Кончаловского. В 1997 году французы предложили ему снять фильм «Одиссей», ставший самым дорогим проектом в истории телевидения. В картину было вложено порядка 40 миллионов долларов. Многие до сих пор считают его лучшим телевизионным фильмом в истории. За данную работу создатель картины получил высшую телевизионную награду США – премию «Эмми».

«Со временем я научился продавать свои идеи не хуже других. Освоил все-таки эту науку, но… опоздал! Потому что Голливуд к тому времени сильно изменился. Когда я только появился на «фабрике грез», там еще были сильны традиции большого кино, картин, которые заставляли думать, полемизировать. Когда уходил оттуда, большое кино кончилось. За это время в Голливуд пришли большие деньги и блокбастеры. И с этого момента он стал работать по другим принципам. Большое кино заменилось большими коммерческими проектами: «Бэтмен», «Человек-паук», «Звездные войны», «Трансформеры»… Стоимость картины возросла многократно. К примеру, если «Крестный отец» стоил шесть миллионов долларов, заработал 80 миллионов, и это считалось замечательным успехом, то «Звездные войны» собрали 500 миллионов… Очень скоро хозяева Голливуда поняли, кто должен снимать блокбастеры – молодые люди, не работавшие в кино, но набившие руку на рекламе. Голливуд знает: они профессиональны, не будут спорить, у них нет своего видения, нет амбиций на самореализацию. Они способны точно, ни в чем не переча, выполнять задачи, поставленные продюсером. Они – в полном смысле наемные работники. Профессионализм, исполнительность, послушание – ничего другого от них не требуется. И чем больше бюджет, тем послушнее должен быть режиссер. На «Танго и Кэш» я впервые столкнулся с настоящей системой Голливуда, в которой сейчас так успешно работает Тимур Бекмамбетов. Но мое авторское «я» вошло в конфликт с системой. После моей истории с этим фильмом все стали говорить: «Кончаловский очень сложный режиссер, с ним трудно работать. Он непокладистый». Да, я не вписывался в эту среду, поэтому и уехал из Голливуда. Нужно иметь особый талант, чтобы уживаться со всем этим, но я таким талантом не обладаю…»

После этого была отснята чудесная трагикомедия о дурдоме, который в годы Чеченской войны зажил отдельной жизнью. «Дом дураков» прервал многолетнее молчание режиссера. Саркастически-ироничная драма про психов здорово отражала время. И как всегда здорово проработаны персонажи. Ну умеет Кончаловский снимать людей, что доказал в «Глянце», хотя многие восприняли фильм как желтуху. Ну это было гораздо лучше весьма странной экранизации пьесы «Лев зимой». Ещё одна заграничная работа Кончаловского, и такая бесславная.

До нашумевшего «Почтальона» он успел поработать продюсером немецко-британской картины о жизни Льва Николаевича, «Последнее воскресение», за которую тоже номинировался на «Оскар», который так и не получил ни в качестве режиссера, ни в качестве продюсера. В отличие от брата. Но с другой стороны, фамилию Михалков на западе не знают, сколько бы ты не утверждал обратное. Андрей Кончаловский – это уже что-то знакомое. Его «Одиссей» покорил многих, а «Поезд-беглец» многими считается эталоном.

Помимо работы в кино, Андрей Кончаловский поставил несколько нашумевших театральных постановок на российских и зарубежных театральных сценах. Известными театральными работами сценариста-режиссера являются пьесы и оперы «Чайка», «Евгений Онегин», «Пиковая дама», «Война и мир», «Король Лир», «Три сестры». За рубежом постановки вызвали волны восторга, на родине – гору споров. Но, скорее, не от того, что постановка дурна, а от того, что каждый русский считает своим долгом сказать своё экспертное мнение о русской классике.

К нему можно относиться как угодно, любить или ненавидеть. Можно послать его далеко и подальше со своими барскими замашками, а можно высмеивать до конца жизни просьбой о двух миллиардах для того, чтобы с братаном на пару открыть сеть забегаловок отечественной кухни. Но суди человека по деяниям его. Если «есть дома» они так и не начали, то снимать прекрасные фильмы – это пожалуйста. Живой классик отечественного кинематографа, едва не ставший классиком за рубежом, новатор, к которому прислушиваются. Не слушай Кончаловского, когда он говорит о России, когда он говорит серьёзно, не смотри, как он катается на велосипеде по Тосканским лугам со своей женой. Слушай, когда он говорит о кино и снимает кино.