Для того, чтобы написать книгу, писателю нужен нехилый такой источник вдохновения или слишком незаурядная ситуация. Для этого, само собой, нужны интересные незаурядные люди, иначе персонажи получатся кислыми. Чаще всего, один образ — это сборная солянка из нескольких характеров реально существующих людей. А есть такие личности, которых с лихвой хватит сразу на десяток персонажей, а их реальная жизнь — гораздо интереснее, чем то, что выдумали проклятые писаки. Это тебе не скучные князья и графы из классической литературы, а настоящие авантюристы, сумасброды и просто эпической мощи личности.
1. Хью Гласс / Хью Гласс из «Выжившего»
Позволь спросить, читал ли ты роман Майкла Панке «Возвращенец»? Тот самый роман, по которому была снята трогательная история взаимоотношений Леонардо Ди Каприо и мертвых лошадиных туш под названием «Выживший»? Скорее всего, нет, но зато ты наверняка смотрел фильм и примерно представляешь, через какие мытарства пришлось пройти легенде американского фронтира Хью Глассу — прототипу главного героя произведения. Кстати, роман Панке — не единственное посвящение легендарному охотнику и первопроходцу. Исследователь индейской культуры Джон Нейхардт посвятил ему «Песнь Хью Гласса», а Роджер Желязны описал его судьбу в романе «Дикие земли». Для американской культуры Гласс — персона такая же героическая, как для нас Алексей Мересьев, чья жизнь легла в основу «Повести о настоящем человеке».
В жизни Хью было немало интересных событий и помимо боя с медведицей, пускай он и стал ключевым для всего повествования. В принципе, жизнь североамериканского охотника за пушниной была и без того богата на события. Как известно, в ту пору мех пушистых тварей был крепкой валютой и очень востребованным материалом. Пушнина была своеобразным двигателем прогресса — именно она заставляла осваивать Сибирь и дикие, холодные земли Северной Америки. Сначала пушнину честно и порядочно покупали у местных аборигенов, а потом уставшие от тесной Европы авантюристы и умеющие выслеживать диких зверей потомки колонистов устремлялись в бескрайние леса на промысел. В те времена это был неплохой способ заработать, тем более, что в ту пору в еще не лоснящейся от жира и сытости Америке звериная шерсть была главным столпом экономики: шкуры вывозились целыми кораблями, а спрос на них не падал.
Наш товарищ Гласс как раз был одним из таких промысловиков, которых называли маунтинменами или трапперами. Для Америки они сделали больше, чем многие президенты, сланцевая нефть и пресловутая американская мечта. Именно они на протяжении своего пути заполняли дневники, карты, делали наброски и заметки о реках, по которым плыли, и о людях, с которыми доводилось встречаться. Впоследствии многие из них стали служить проводниками для научных экспедиций, сопровождать первые караваны переселенцев. Другие основывали торговые посты вдоль путей переселенцев или нанимались скаутами в армию США. Их были тысячи, но легендами, как Гласс, стали немногие.
Он ведь вполне мог стать юристом, как и мечтал его отец — знаменитый филадельфийский каменщик. Но у Гласса было врожденное шило в одном месте, его тянуло к приключениям, и потому он сначала нанялся в одну торговую компанию, в которой помогал прокладывать маршруты и защищать караваны от индейцев (тогда торговая компания была далека от офиса), а потом перевозил контрабандой ром и сахар с Кубы, преодолевая английскую блокаду американских портов.
Как-то раз, когда он возвращался домой морем на похороны отца, его корабль атаковали пираты, и Гласс попал в плен. Опыт морехода сделал его ценным кадром для пиратов, что помогло ему остаться в живых. Так он стал пленником знаменитого морского пирата Жана Лафита. Напомним, шел 1812 год, и эра пиратства не канула в Лету. Несколько лет Гласс странствовал по морям то ли в качестве заложника, то ли как полноценный член пиратского войска Лафита, пока, наконец, в ноябре 1818 года флот Лафита не столкнулся с крепнущим флотом армии США. Пришлось благоразумно свалить, и в суматохе, пока паникующие пираты готовились то ли к бою, то ли к бегству, Хью прыгнул за борт и проплыл несколько миль до берегов Техаса. Там его вежливо подобрали испанцы, которые хотели было его вздернуть за пиратство, но ничего не доказали и отпустили на все четыре стороны. Дело было за малым — пройти через земли индейцев, враждебно настроенных против любых бледнолицых.
И, конечно, Гласс не был бы Глассом, если бы его не настигли полтора десятка индейских всадников. Индейцы пауни, к которым он попал в плен, хотели тут же произвести ритуальное сожжение белого дьявола, но по какой-то причине их планы изменились, и Гласса оставили в живых. Три года он жил среди коренных американцев и постигал все премудрости выживания в дикой природе. Индейцы стали относиться к нему как к члену своего племени, и он в итоге заслужил уважение пауни как ловкий и быстрый охотник, мудрый и добрый человек.
В 1821 году Хью Гласс прибыл в Сент-Луис вместе с дипломатической миссией индейцев пауни и решил остаться в городе, чтобы отдохнуть от странствий и снова ощутить комфорт цивилизации. Однако через год, когда жить впроголодь стало совсем невесело, он наткнулся на объявление о найме людей в экспедицию вверх по реке Миссури в новые неизведанные земли. Так как жить спокойно он не умел и не хотел, пришлось отправиться.
Стоит лишь сказать, что в живых его оставила жажда мести. Когда он, исхудавший и изуродованный, с кишащими в ранах белыми червями, появился на пороге форта, все были в шоке. Никто бы ему и слова не сказал, если бы он убил своих «сиделок», но он лишь избил их до бессознательного состояния, оставив жить с клеймами предателей.
Скончался Хью Гласс зимой 1833 года, когда вместе со своими двумя спутниками он был убит и скальпирован на реке Йеллоустоун группкой подлых индейцев. Позднее эти индейцы, выдавая себя за союзных индейцев минитари, присоединились к одной из партий Американской пушной компании в качестве проводников, однако внимательный траппер Джонсон Гарднер заметил в руках одного из них ту самую кентуккскую винтовку, принадлежавшую Глассу. В ходе недолгого допроса они были разоблачены и после признания казнены на месте.
2. Александр Селкирк / Робинзон Крузо
Как известно, английскую литературу во многом сделали ирландцы и шотландцы. Взять хотя бы Даниеля Дефо, сына дублинского мясника, создавшего эталонный приключенческий роман на все времена про выжившего на необитаемом острове сэра по имени Робинзон Крузо. Но был у него и свой прототип — шотландский матрос Александр Селкирк.
В отличие от благородного Робинзона, Селкирк был типичным необразованным быдлом с отвратительным характером. Одним словом, настоящий шотландец: алкаш, дебошир, настоящий матрос. Человеку с такой врожденной страстью к авантюрам и жестокости была одна дорога — в буканьеры. Будущий Робинзон хорошо показал себя в роли буканьера: рьяно сражался во время абордажей, быстро работал головой, пил за четверых, безотказно набивал испанцев пулями и как итог — хорошо продвинулся по службе.
Александр дослужился до звания главного помощника на одном из своих кораблей, «Синк Портс», которым управлял ушлый капитан Стрэдлинг. После очередной бойни с испанцами корабль почти пошел ко дну, и благородные пираты пришвартовались у острова Мас-а-Тьерра. Раздражавший всех шотландец требовал остановиться и починить корабль, тогда как Стрэдлинг утверждал, что времени нет и нужно срочно уплывать, пускай и на разбитом судне. В итоге Селкирку сказали: «Хочешь — оставайся», и оставили ему мушкет, порох, Библию, котелок и немного одежды.
Остров, на котором оказался Селкирк, был и правда уникален — почти как знаменитый клочок суши из сериала Lost, он притягивал к себе интересных личностей. Его открыл испанский авантюрист, выклянчивший у короны много золотых дублонов и рабов для организации промысла на морских котиков, чей жир высоко ценился во всей Европе. По этой причине на остров было завезено полно коз и кошек (чтобы ловить крыс). Без них Селкирк долго бы не протянул. Так что остров не совсем уж и необитаемый. Да, рабы не доплыли (исчезнув вместе с загадочным промысловиком и кучей золота), но кусок цивилизации на остров завезти успели. Более того, чуть позже на этом острове уже жили свои Робинзоны. До этого на острове уже пытались выжить трое голландских добровольцев, а позже испанцы «забыли» одного слугу-индейца, который умудрился прожить на Мас-а-Тьеррае три года. В 1687 году пиратский капитан Эдвард Дэвис высадил сюда на пару лет в наказание девятерых моряков, которых хотел проучить за пристрастие к азартным играм. И заметь, всё это было задолго до Селкирка.
Надо сказать, что Селкирк на острове довольно неплохо обустроился. Поначалу он не отходил от берега, жрал моллюсков и ждал, когда проплывет корабль (а ходили они часто). Но кораблей не было, а агрессивные морские львы заставили его уйти вглубь острова. Там он нашел полудиких коз и котов, которых сумел приручить. В итоге у него появились молоко, мясо, средство для борьбы с крысами и собеседники — от нечего делать Саша читал им псалмы. Увы, своего Пятницы у него не было. Он даже построил хибарку в шотландских традициях — настолько человек хотел жить.
А что же до кораблей? Пару раз проплывали испанцы, но одичавший Селкирк понимал, что даже в таком плачевном положении с ними лучше не связываться. В 1709 году, спустя четыре с половиной года мытарств и тягот, он увидел британский флаг и услышал знакомую речь. Пожалуй, ни один шотландец в истории не радовался прибытию англичан так сильно. Это была та команда, в которой он начинал свои приключения по таинственным землям. Полуодичавший, практически разучившийся говорить Селкирк, прибыв в Британию, стал звездой номер один. Он получил немалые по тем временам деньги — 800 фунтов стерлингов — и мог позволить себе жить безбедно. О нем писали в книгах (не только Дефо). А сам Селкирк ходил по пабам и рассказывал чудесную историю своего спасения за выпивку. С ним встречались видные люди, одним из которых был Дефо.
Чтобы избежать обвинений в плагиате, Дефо отправил своего героя на Карибы и поменял ему имя. К тому же он объединил две истории о затерянных на острове Мас-а-Тьерра: историю Селкирка и того самого индейца, который жил там задолго до него. Так попсовая история начала 18 века превратилась в мировую классику.
А что Селкирк? Устав от Англии, он вновь отправился в море, охотиться на корсаров. По сути, те же головорезы, охотящиеся на головорезов. И, как все герои, он погиб бесславно — от лихорадки, в тесной каюте.
3. Осип Вениаминович Шор / Остап Бендер
В бессмертном творении Ильфа и Петрова полным-полно прототипов, но нас интересует самый харизматичный и легендарный — речь, конечно же, об Остапе Бендере. Какие-то черты были позаимствованы у знаменитого шпиона Сиднея Рейли, однако главным его прототипом стал Осип Вениаминович Шор, которого близкие друзья называли Остапом.
Про него говорили как про человека поразительной харизмы и чувства юмора — ну чем не Бендер. В апреле 1918 года Шор стал сыщиком Одесского уголовного розыска и во многом он подорвал силы и авторитет легендарного Мишки-Япончика. Он раскрыл дела об ограблении двух банков и мануфактуры, устраивал удачные засады и брал налетчиков с поличным. Правда, за это мстительные бандиты убили его брата.
Остап очень болезненно воспринял убийство брата. Он поклялся больше не брать в руки оружия. Через некоторое время уволился из уголовного розыска и уехал путешествовать по стране. В силу своего импульсивного и решительного характера, он постоянно попадал в опасные передряги. Так, в 1922 году он оказался в Таганской тюрьме, куда угодил за драку с человеком, оскорбившим жену одного известного поэта. Но когда узнали, что он был инспектором Одесского УгРо, тут же освободили.
Авантюризм Шору был не чужд: в 1918—1919 годах, возвращаясь в Одессу, с целью добычи средств к существованию, он представлялся то художником, то шахматным гроссмейстером, то женихом (женился на толстушке и перезимовал у нее), то представителем подпольной антисоветской организации. Так что Ильф и Петров ничего не придумали, а просто пересказали.
Кстати, пару слов о том, как они взялись за написание. Шор был занятным рассказчиком с большим опытом авантюрных приключений и рассказывал о своих похождениях известному писателю Валентину Катаеву, у которого зародилась идея описать его приключения. Своей идеей и рассказами о похождениях Шора Катаев поделился с неизвестным тогда журналистом Ильей Ильфом и своим младшим братом Евгением Петровым, которым предложил совместно написать книгу: они — в качестве литературных негров, готовящих за гонорар черновики и варианты, а Катаев, как маститый писатель, — редактор и автор. Однако Ильф и Петров решили написать книгу самостоятельно по подсказанному Катаевым сюжету. Так появились знаменитые «Двенадцать стульев» — роман, в значительной мере основанный на изложении похождений Осипа Шора. Роман приобрел большую популярность и стал культовой книгой.
Если читать внимательно, то в романах встречается целый ряд намеков и конкретных фраз Бендера, свидетельствующих о его профессиональных знаниях и службе. Не зря ведь Бендер так легко и свободно ссылается на статьи уголовного кодекса, составляет протоколы с места происшествия и призывает своих горе-товарищей чтить его. Выглядит как ирония, но небезосновательная.
После выхода «12 стульев» Шор встретился с земляками Ильфом и Петровым, выразил свое негодование относительно гибели персонажа и намекнул авторам, что раз уж они взялись за его жизнь, то пускай делают это правильно, без исторических несоответствий. Авторы, в свою очередь, заметили, что за время жизни в Москве Шор сильно изменился, особенно его мировоззрение. В итоге пришлось писать продолжение, где Бендер воскресает, но предстает перед читателем совершенно другим человеком.
Комментарии
(1)Можно ещё добавить прототипа Дина Мориарти из «В дороге» Керука — Нила Кэссиди. Тоже своеобразный тип, что скажете?