Майкл Бэй: самый ругаемый и продаваемый режиссер

Есть несколько мер определения культовости и режиссерского величия. Одна из них – кассовость. Насколько кассовыми и успешными режиссерами являются Ксавье Долан, Франсуа Озон и даже Вуди Аллен? На этот вопрос не сразу ответишь, проще найти объяснение тому, почему погода в последние несколько лет напоминает женский характер. А вот с Майклом Бэем всё понятно, одно его имя стало безоговорочным синонимом слов: «Крутой фильм, с умопомрачительным экшном, морем взрывов и неприличными кассовыми сборами». Один из самых популярных и востребованных режиссеров планеты не достиг бы успеха без таланта, он, безусловно, имеется. Может быть, проявляется не во всех аспектах кинопроизводства, в результате чего народ потребляет красочные, но немного пустоватые блокбастеры, но такие фильмы, видимо, тоже нужны. И Бэй нам очень нужен. Он, Ридли Скотт и Кристофер Нолан снимают кино, которое очень нужно публике.

Безотцовщина

Прежде чем запрыгнуть в вагон кассового успеха и отправиться на встречу к своим 5 номинациям и двум победам в «Золотой малине», Бэй должен был, как это ни странно, родиться. С этим он справился блестяще, однако родители не оценили стараний сына. Отца будущий режиссер и вовсе не знал, а мать, видимо, понимая все трудности существования матери-одиночки в этом суровом мире, решила оставить его. К счастью, судьба всегда была благосклонная к Бэю, даже несмотря на плохие сценарии к фильмам. Его подобрала приёмная семья, которую он совершенно справедливо считает своей настоящей. Но это не помешало ему через года разыскать свою мать. Кстати, говоря о том, что своего отца режиссер не знал, стоит упомянуть, что мать тоже не знала, от кого родился этот любитель пиротехники. Настолько приличная женщина, видимо, с целомудрием на ты. Однако она упомянула, что отцом мог быть легендарный режиссёр Джон Франкенхаймер. Молодой и горячий Майкл отправился к предполагаемому отцу. Франкенхаймер вспомнил горячую мамочку Бэя и не стал категорически отрицать своего отцовства, а предложил сделать анализ ДНК. Результаты анализа показали, что Франкенхаймер является таким же отцом, как и советский министр иностранных дел Андрей Громыко. Новость расстроила Майкла, поскольку он считал, что очень похож на знаменитого режиссера и поэтому не поверил показаниям экспертизы.

Незадолго до этого приёмные родители отдали Майкла в школу CrossroadsHiqh, после которой он поступил в Уэслианский университет искусств в Мидделтауне. Собственно, пойти в режиссеры парня заставило детское увлечение снимать всё на видеокамеру и постоянно экспериментировать с пиротехникой. Да, это проявлялось уже тогда. Однажды гадёныш снимал на камеру катастрофу поезда, привязав к игрушечной железной дороге петарду. В итоге на «съёмочную площадку» приехали пожарные.

В пятнадцать лет парень даже устроился на работу в компанию «Лукасфильм» помощником декоратора. Он с увлечением следил за работой режиссеров и актеров. Поправляя софиты или готовя кофе Стивену Спилбергу, Майкл, как губка, впитывал все, что происходило на съемочной площадке: так и сформировалась четкая жизненная цель – стать кинорежиссером.
Окончив университет в 1986 году, Бэй сразу же устроился работать по специальности. Но не сразу в кино, для начала ему, как и большинству режиссеров нового времени (в особенности российских), пришлось наснимать клипов и рекламы на всю оставшуюся жизнь.

Взявшись за камеру

В те годы в Юнайтед Стейтс оф-таки Америка существовал практически монополист всех музыкальных клипов того времени, артель под не самым лучшим для клипмейкерской конторы названием Propaqanda Films. Но пропагандой, съемками фильмов о загнивающем западе и чистоте арийской расы они не занимались – исключительно клипами. Молодому и талантливому режиссеришке поручили ответственную работу – снимать таких мастодонтов сцены 80-х, как Тина Тёрнер, Донни Осмонд, Ричард Маркс.
Вслед за этим, поступили предложения от известных корпораций снять им рекламный ролик. Вот их названия: Nike, Reebok, Budweiser, Coca-Cola. Его 90-секундный ролик о Второй мировой войне вдохновил маркетологов бренда Coca-Cola, а в 1992 году его государственная реклама Красного Креста получила премию Клио. Но хотелось большего, хотелось кино.

Ещё в студенческие годы Майкл не питал пристрастий к мрачным сюжетам, отдавая предпочтение легкому и зрелищному кино. Действительно, это был лучший способ выделиться из толпы псевдоинтеллектуалов и стать востребованным. Собственно, первый снятый им фильм как раз и был лёгким и зрелищным. Ты знаешь эту ленту и наверняка любишь: классика – «Плохие парни». Уилл Смит, не пихающий своего сына во все щели, смешной, худой и востребованный Мартин Лоуренс и неунывающий Bad Boys. Никаких особых спецэффектов (хотя взрывы и перестрелки прилагаются), зато очень много черного во всех смыслах и остроумного юмора. Пожалуй, до сих пор самая остроумная его картина, с естественной, чуть топорной, но всё же не сделанной на компьютере крутостью.
Фильм выстрелил. История про двух «углепаластиков», снятая белым режиссером, выстрелила сразу, собрав нехилую кассу и сделав всех, кто в ней участвовал, звёздами.

Однако внутри с каждым днём все ярче и сильнее давал о себе знать хитрый демон экшена, который требовал крови и съемок. Собрав огромный кредит доверия, Бэй снял первый в его жизни экшен – «Скалу». Хороший фильм, в котором дьявольская харизма сэра Шона Коннери и испуганное лицо Николаса Кейджа, пробирающихся к невозмутимому Эду Харрису на Алькатрас, влюбили зрителей в фильм. Действительно, славный, пускай и типичный боевик. Пускай в нем много штампов, зато он снят красиво, даже несмотря на то, что девушка Кейджа далеко не красотка. Члены жюри премии «Оскар» номинировали эту работу в категории «Лучшие достижения в области звука». И всё. При бюджете в $75 000 000 принес кассовые сборы на сумму в $335 062 621. После этого продюсеры поняли, для чего рождён на свет Майкл, и режиссер стал специализироваться исключительно на высокобюджетных боевиках и использовать во время съемок огромное количество спецэффектов.

С блокбастерами по жизни

Третий фильм выстрелил на десятилетия вперёд и, возможно, так и останется главной работой в жизни Бэя. Блокбастер имени молодого Бена Аффлека, который, наверное, прославился больше благодаря песни Aerosmith «I Don’t Want to Miss a Thing», и безумному сюжету про приключения бурильщиков на астероиде и героической гибели харизматичных трудяг во благо Америке. А может, потому что у аэросмита дочка Арвен.
«Армагеддон» получил четыре номинации на «Оскар», культовый статус, миллионы фейспалмов и миллионы галлонов пролитых слёз. Мнения разделились, иначе Бэя не номинировали бы на «Золотую малину» в категории «худший режиссер».

Еще четыре номинации на награду Американской киноакадемии и номинацию на всё ту же «Малину» режиссеру принес военный боевик «Перл Харбор» в 2001 году. Трогательная история без боевиков, космоса и биооружия в антураже Второй мировой так же вызвала нарекания. Зато сколько там было взрывов, не зря ведь лейтенант из известного российского фильма так любил адмирала Ямамаото, Сёкаку, Дзуйкаку, Акаги, Кага.

В 2007 году Майкл Бэй совместно со Стивеном Спилбергом создал боевик «Трансформеры», который побил рекорд фильма «Человек-паук 2» по кассовым сборам. Работа Бэя над продолжением успешного экшена не принесла таких положительных результатов – его в пух и прах раскритиковали ведущие киноэксперты, а премия «Золотая малина» присудила режиссеру победу в трех номинациях: «Худший фильм», «Худший режиссер» и «Худший сценарий».

Несмотря на это, в июне 2011 года Майкл Бэй выпустил картину «Трансформеры 3: Темная сторона Луны», но главную женскую роль в ней исполнила не Меган Фокс (Megan Fox), а Роузи Хантингтон-Уйатли. Просто не блещущая интеллектом и красотой в области больших пальцев Меган случайно обронила в интервью: «Майкл Бэй на съемочной площадке ведет себя, как Гитлер». Спилбергу, человеку, который львиную долю своей карьеры обличал ужасы фашизма и еврейский гнёт, крайне не понравилось это сравнение, и он предпочел избавиться от актрисы, нежели от «фюрера».

С тех пор карьера режиссера идёт по накатанной. Он, подобно древнегреческому царю Мидасу, превращает в золото всё, к чему прикасается. Всё, даже ремейки вроде «Попутчика» и «Пятницы, 13-е», собирает кассы, при виде которых у директоров социальных учреждений неминуемо развивается инфаркт. Но не всем нравится пустота и штампованность его фильмов. Бэй любит взрывы, пиротехнику, не задумывается над логикой, сценарием. Его фильмы раскручиваются продюсерами так, как не раскручиваются президенты во время предвыборной компании. Он снимает пустой Голливудский шлак с обилием экшена, где 50% сделано на компьютере, а остальные 50 – игра актёров по канонам. Но тем не менее зритель, видя его имя на обложке, всё равно платит за билет, потому что понимает, что пускай в фильме полно недочётов и не очень много смысла, но он будет сделан так красиво, как у Дали не получалось.

Людям нужно такое кино, где можно расслабиться, повпечатляться с битвы гигантских роботов и вздрагивать от резких взрывов, обсыпаясь поп-корном на вибрирующем кресле. Если не будет такого простого зрелищного поп-корнового кино, то кинематограф осиротеет, а комедии с мелодрамами быстро набьют оскомину. Лёгкие жанры были всегда, другое дело, что их стало слишком много… Тогда Бэю, чтобы чтобы сохранить свою уникльность и хоть как-то устоять под гнётом критики, придётся взорвать с помощью своих любимых спецэффектов офисы Marvel, DC, и желательно, чтобы рядом находились Дж.Дж. Абрамс, Риддли Скотт и Зак Снайдер.

Хотя была и светлая сторона – это фильм «Pain & Gain», где взрывов минимум, зато много недалёкого, но справедливого Дуэйна Джонсона и неплохого актёра Марка Уолберга. Эту картину либо хаяли, на чём свет стоит, либо обцеловывали, словно молодую девицу. Мнения разделились, однако возвращение Бэя в притон «черного» комедиантства, пускай и не без крови и стрельбы, возродило во многих веру в его талант. Если бы он отказался от нагромождённой им самим же штампованности, фильм был бы лучше, но всё равно получился самым провокационным в его карьере (не путай слово «провокационный» с «лучшим», лучшим до сих считают «Пёрл-Харбор»).

А Бэю плевать, он продолжает сожительствовать с двумя мастифами между двумя особняками в Лос-Анджелесе и Майами, говоря: «Сосите, хейтеры», – всем критикам, которые с 98-го года утверждают и с каждым разом всё громче, что у него нет режиссёрского таланта. А он обмазывается стодолларовыми купюрами, продолжая клепать всё более и более чудовищные взрывы в выкупленной им у Джеймса Кэмерона компании по производству спецэффектов Digital Domain. Хорошо живёт ведь, паразит.