Для нас по-прежнему классика — лучшее лекарство от всех невзгод. Особенно в тех случаях, когда уже ничего не помогает. Ты прочитай книжку — и будет тебе радость, и будет тебе мудрость. Мы ведь не книги Рогозина и Проханова рекомендуем, а нормальные вещи, они точно помогут.
1. «Жизнь Дэвида Копперфильда, рассказанная им самим», Чарльз Диккенз
Говорят, что классик британской литературы был в жизни своей весьма своеобразным человеком. Что называется, творческим на всю голову. Например, подолгу блукал по улице в попытках найти свой собственный дом или вставал и уходил в разгар беседы, погружаясь в свои думы, чем весьма озадачивал собеседника. Это был очень интересный и странный человек, познавший за свою жизнь и горечь нищеты, и сладкую патоку славы и богатства. Поэтому его романы напоминают многослойную запеканку, где за слоем серости скрывается слой безграничного счастья, за ним слой абсурда, а уж самом дне толстый слой философии. Каждый слой открывается по мере прочтения, на этом основаны все его романы. Но не все, мягко говоря, хороши. «Посмертные записки пиквикского клуба», например, не лучшее чтиво на досуге, потому как книга поражает своими масштабами и сумбуром, хотя многие именно с нее влюбились в творчество этого похожего на скотчтерьера писателя. Не влюбиться практически не возможно, он как рыбак приманивает читателя своей неповторимой иронией, остроумием и интересным сюжетом. А потом подсекает, ловит — и вырваться из его объятий невозможно.
Диккенз очень любил писать романы про людей, которые, как и он сам, выбились из низов, не переставали мечтать, не теряли человеческое лицо: «Большие надежды», «Лавка древностей», «Приключения Оливера Твиста». Но особое место занимает монументальное творение «Жизнь Дэвида Копперфильда, рассказанная им сами». Самый популярный роман писателя, вдохновлявший Достоевского, Толстого и Кафку. Ода жизнелюбию, в которой мы проживаем суровые испытания, выпавшие на долю простого мальчугана. С ним ты переживаешь, взрослеешь, преодолеваешь трудности, выбиваешься в люди. И этот мальчуган не имеет ни малейшего отношения к иллюзионисту еврейского происхождения, тот лишь взял псевдоним в честь диккенсовского героя. Роман не может оставить равнодушным, здесь все, даже незначительные персонажи обладают колоритом, который благодаря фирменному слогу Диккенза сияют новыми красками. Пройти мимо него — большое преступление. Скорее всего, в твоей душе для этого романа выделят лучшие апартаменты. Главное, не смотри фильм, где маленького Дэвида играл Дэн Рэдклифф, иначе главный герой будет мерещиться тебе туповатым аутистом.
2. «Зов Ктулху», Говард Лавкрафт
Имя Говарда Филлипса Лавкрафта неразрывно ассоциируется с ужасами и созданными им разными жуткими тварями. Как пела группа «ХЗ», «ох…нный был писатель, только жаль, что он скончался». Подлинная слава пришла к нему после смерти, но ее хватило бы на несколько жизней. Его экранизируют, ему подражают, им восхищаются. Сложно найти человека, которого не впечатлила мощь и реальность описанных Лавкрафтом мифов. «Хребты безумия» и «Дагон» стали классикой, но визитная карточка писателя — глубинный плод любви Кракена и Дарта Вейдера по имени Ктулху. Вряд ли писатель предполагал, что так получится, тем более с этой вещью.
Сравнительно небольшая новелла про пробуждение великого Ктулху и связанные с ним массовые головные боли и схождения с ума настолько впечатлили люд, что некоторые даже предполагают реальное существование такого вот… создания. Но эта история не была бы такой успешной без фирменного авторского стиля изложения и пробирающего до дрожи сюжета. Лавкрафт подает выдуманное как нечто реально существующее, для чего прибегает к документальному, нарочито бесстрастному изложению фактов и событий, благодаря чему кажется, что ты читаешь не книгу, а репортаж, особенно когда фрагменты печатаются на языке виновника головных болей. Он уступает место космическому мраку, адским кошмарам и гнетущему могуществу тьмы. Он так преподносит этот чудовищный мрак, что начинаешь себя чувствовать неуютно. Чем дольше читаешь, тем ближе сам Ктулху.
Боги и расы, порожденные его мрачной мыслью, настолько реальны, что неудивительно, почему многие воспринимают его зверушек всерьез и поклоняются им. Но пока одни просят Ктулху пощадить расу и не провоцировать головные боли, другие изучают его дар провидца, а третьи просто наслаждаются хорошей историей. И если ты до сих пор этого не сделал — то самое время.
3. «Темные аллеи», Иван Бунин
Бунин — это тот писатель, для понимания которого нужно поймать нужную волну, настроить душевный радар на меланхолическое состояние. Иначе, возникнет острое желание критиковать и ругать его персонажей, обзывать их никчемными и слабыми. Но меж тем это Серебряный век русской литературы, период сложный и к прочтению обязательный. А Бунин мало того, что был его флагманом, так еще и бережно защищал от атак новоявленного и нахального молодняка вроде Маяковского и Набокова. Лютый консерватор этот ваш господин Бунин, но ведь должен был хоть кто-то сохранить эти традиции выразительности и красоты литературного языка.
Все рассказы писателя пропитаны декадансом. Потому любовь такая трагическая. Например, «Митина любовь» — красивое повествование о первой любви, распсиховавшемся юноше и молодой девке, отдавшейся за 5 рублей. В школьные годы казалось непонятным, зачем эта девка в рассказе нужна и что за сопляк этот главный герой. Через много лет многому появилось объяснение. А вот со сборником рассказов «Темные аллеи» вопросов меньше. Пожалуй, небольшие истории о том, как умеет любить человек, стали вершиной его творчества. «Окаянные дни» — интересно, но это дневники. «Солнечный удар» тоже затрагивает спорные темы, а вот с «Аллеями» все в порядке. Кристальная непорочность любви, запачканная людским невежеством. Грустно и красиво.
4. «Мост на Дрине», Иво Андрич
Перейдем от одного нобелевского лауреата к другому, не менее талантливому. Писали они о разном, на разных языках и в разных странах. Объединяет их разве что культовый статус. Кустурица даже построил в честь Иво Андрича целый культурный центр в виде одного большого города — достойный подарок памяти главного писателя сербской литературы.
«Мост на Дрине» — главное произведение автора, за которое ему и дали вожделенную премию. Андрич видел этот мост каждый день, из окна своего дома в маленьком ныне боснийском городке Вышеграде. Старый мост, построенный турками в эпоху их владычества, выполнял куда более важные функции, чем просто соединять два берега скверной речушки Дрин. Мост как мост, даром что старый. Крепкий, конечно, из хорошего камня, монументальный, 5 лет строился, но не впечатляет. Ходил я по нему, никаких эмоций. Выбоины от пуль на стенах стоящих рядом домов (следы недавней гражданской войны) впечатляют больше. Но эти самые выбоины могли вполне уместиться в романе Андрича. Мост на Дрине соединяет два мира, волею судеб оказавшихся в одном месте. Автор описывал турецкое владычество, но за 400 лет ничего не изменилось, город по-прежнему умещает два мира и не всегда удачно. Каменный мост еще стоит, а вот мост духовный давно смыла поганая речушка.
Это — замечательная книга, прекрасно раскрывающая историю региона и то, как политические перипетии влияют на судьбы простого народа. Тема актуальна не только для Балкан, но и для нас. У нас ведь тоже столько хрупких мостов, по которым кто только не ходил и которые уже мало что соединяют.
5. «Жюстина, или Несчастья добродетели», Маркиз де Сад
Ну кто лучше Маркиза де Сада может красивым языком воспеть идеалы содомии и порока? Ханжам, само собой, такое читать не стоит. Если вдруг тебе на секунду показалось, что ты человек высоких моральных устоев и читать подобное омерзительно, — умойся холодной водой. Мысль не покинула? Тогда брысь отсюда.
А книга ведь лихая, озорная, может запросто шокировать своей откровенностью, иногда даже слишком…. Но по большому счету ничего нового. Маркиз слушал пастырей, проповедующих добродетель, а потом взял да и написал правдивую историю про то, куда она заводит. Жила себе несчастная девочка, хотела вести праведную жизнь, но не получилось. Изнасилование, ложное обвинение и тому подобное не способствуют счастливой жизни. А вот у дев порочных все хорошо.
Не забывай в процессе прочтения про автора. Иной раз может показаться, что книгу писал страдающий от недотраха и полового созревания самец, слишком много членов, все вокруг — половые гиганты, все как-то гротескно и нереально, всех бьют и обижают, но таков был маркиз, ему так нравилось. Некоторые фрагменты способны вызвать смех, а некоторые рвоту. Но не спеши обвинять автора, он просто хотел показать, что добродетель все равно приведет не в райские сады, а в логово Бориса Моисеева, где тебя будут обижать и насиловать огромными членами. Да-да, друг мой, тебя. Так что блуди. Как говорил священник моей мечты, «давайте погрешим!».
Комментарии
(1)Очень много полезного..