Смерть является самым страшным для людей процессом, который они не в силах предугадать. Все несчастные случаи, которые могут произойти с человеком, не стоят и близко со смертью главным образом потому, что она почти всегда неожиданна. Ты можешь подохнуть в подъезде своего дома, когда какой-нибудь грабитель вспорет тебе живот, можешь умереть лёжа в постели, просто задохнувшись во сне одной летней ночью, порой нужны многие десятки лет, чтобы смерть постучалась в твой дом.
Но когда дело сделано, и старуха с косой берёт своё, она почти никогда не оставляет после себя пустоту, её стихия – это хаос, который проникает в жизни тех, кто любил, дружил с умершим. Неожиданный конец, который навестил твоего близкого друга, сравним по чувствам с нокаутом на ринге тяжеловесов. Вот ты зависал с ним вместе, а теперь его нет. Как-то пусто стало, и будто он и не ушел, но черт знает…
Смерть не забирает наших друзей полностью, ты это должен знать. Но это разве утешение? Остаётся слишком много напоминаний, некий трагичный остаток, который мы стараемся поспешно скрыть и жить дальше. Подобный осадок возникает всегда. От него ведут свою историю обычаи, которые пришли к нам из древности, средних веков – все эти прекрасные пирамиды Египта, старинные кладбища, виселицы, курганы, плакальщицы и праздники смерти.
Обычные надгробные камни, которые мы устанавливаем своим погибшим близким, несут в себе минимум информации, просто колоссальный минимум. И конечно же, та самая похоронная церемония – не что иное, как последняя попытка проявления уважения к телу, которое давно лишилось своего обладателя. Подобные церемонии нам кажутся нелепыми, хотя ими порой искренне проникаешься.
Но на этом всё, ведь в реально жизни суета не оставляет слишком много времени, чтобы человек успел задуматься о своём неминуемом конце, о том, как он тратит своё оставшееся время и не ошибается ли он. Такое ощущение, что человечество ежедневно совершает ошибки, при этом понимая, что делает.
Но при всём этом удивительно, какое значение эта самая перспектива смерти имеет для человека. Во многом она не особо-то и влияет. Приведем в пример города Южной Америки, которые находятся в зоне досягаемости вулканов. Поражает, как жители таких городов, находящиеся в весьма опасных условиях, сознающие, что убежать они от раскаленной лавы не смогут, спокойно живут себе, будто обитают в садах Эдема под покровительством Господа. При этом господину Вулкану совершенно плевать, расслаблены люди или нет, он может в один момент превратить все их дома в пыль, а кости навсегда погрузить в вулканический пепел. Всё веселье окажется в пламени.
Многие молодые люди или, наоборот, унылые старики считают, что подобная жизнь опрометчива, отчаянна. Им кажется невероятным, что обычные семьи спокойно ужинают около горы, которая вот-вот рванёт. Подобное место, как им кажется, должно быть местом не для обычных людей, но для отшельников, живущих в молитве, или маргиналов, что топят свой уход в бесконечной пьянке. Да, всё это красиво.
И всё же ситуация этих южноамериканских граждан не массовая, она характерна только для очень небольшого процента от всего человечества. Но сам мир, который развивается вслепую в быстро расширяющемся космосе среди миллиона потусторонних миров, который грозится нас просто сожрать, развиваясь в противоположных направлениях, хочет просто уничтожить всё вокруг. Мы все находимся в опасности, любая пища, которую мы едим, излучает опасность, любой напиток, каждый поход в магазин. Мы напуганы, да и цепляемся ли мы так сильно за абстрактную идею жизни, или половина из нас была бы не против, чтобы весь этот ужас закончился в один миг? Часы тикают, приближая скорый уход.
Стареть весьма неприятно. После каждого важного этапа в нашей жизни, после каждой битвы, брака, покрытого расстояния мы делаем лёд жизни тоньше наших ног, каждый наш шаг делает его тоньше. Потом мы наблюдаем, что наши современники начинают переживать за себя, к тому времени, когда тебе исполнится 70, твоё дальнейшее существование можно считать чудом. И когда ты положишь свои старые кости в постель на ночь, всегда есть вероятность, что света ты больше не увидишь. Старики понимают что к чему. Удивительно, как они сохраняют присутствие духа: они каждый день слышат о смерти людей собственного возраста или даже моложе, но вместо того чтобы видеть в этом ужасное предупреждение, они с настоящим детским удовольствием радуются, что пережили кого-то другого. У них проблемы со здоровьем, памятью, но лишь немногие из них перестают смеяться или радоваться жизни. Старики близко находятся к смерти, может, оттого их радость от жизни более полна, как у тех людей, которые живут около вулкана? Некоторые из них совершают такие подвиги, что не под силу и здоровым, молодым людям.
Разве это не странно? Некоторых людей больше волнует полнота вкуса имбирного пива или французского вина, чем страшное землетрясение, происходящее совсем неподалеку. Подобное наиболее отчетливо даёт нам понять, что такое любовь к жизни и страх перед смертью. Человечество в целом беззаботно и весело, особенно тогда, когда ближе всего подходит к Долине Смерти, которая представляет собой дикую местность, набитую ловушками и медвежьими капканами. И всё же мы все проходим через неё.
Мы путаем реальность с метафизическими фразами, которые импортируем в ежедневный разговор с благородной неуместностью. Ты ведь согласен, что понятия не имеешь, что же такое на самом деле смерть, хотя очень легко описать её обстоятельства и последствия для других. Хотя мы и имеем опыт жизни, но и он не столь уж полноценен. Мы и жизнь толком-то объяснить не можем. Всё упирается в абстракцию. И нет человека на земле, который мог бы описать жизнь в самом практическом смысле. Слишком мало мы понимаем её, и слишком много у нас предположений на сей счёт.
Но нам кажется, единственное, что мы можем утверждать, это то, что мы не любим жизнь. Нет, мы стараемся поддерживать существование и тому подобное, но это именно что существование, сохранение жизни. Мы любим не жизнь, но проживание. Конечно, у нас есть представления о том, что такое хорошее здоровье, хорошее вино и хорошая погода, мы понимаем, чем хорош секс и почему нам нравится личное признание, но всё это не составляет общую картину возможности и проблем жизни. Мы игнорируем многие меры предосторожности, хотя и опасаемся за сохранение своего существования. Любовь к тому, что мы разными способами характеризуем как жизнь, у альпиниста или охотника будет куда больше, чем у существа, которое сидит вечно на диете и измеряет расстояние шагомером, чтобы быть в «форме».
Хорошая еда и бутылка вина – ответ на большинство стандартных вопросов. С помощью них сердце человека может нагреться до состояния, когда вся эта софистика моментально забывается. Всё превращается в розовый цвет, взгляд, которым нам наиболее приятно смотреть на мир. Смерть всегда стучится в дверь, но мы благодарим её и продолжаем выживать. Всё в этом мире подвержено её влиянию, а боли и экстазы чередуют друг друга ежеминутно. Когда мы обходим смерть стороной, то гордимся своими ловкими телами, своими способностями, и это даёт некий прилив и аппетит, который мы благотворно спускаем на всякие глупости.
Расцениваем ли мы жизнь как переулок, приводящий к глухой стене, тупику, или думаем о ней, как о вестибюле, который оформлен, как спортивный зал, где мы ждем своей очереди и готовим наши способности к чему-то неизвестному, странному, к чему-то лучшему. А может, мы исповедуемся каждый день у священника или читаем атеистические книги, поэзию о тщеславии и силе человеческого разума? Собираемся ли мы искать всю жизнь здоровье и энергию или, наоборот, следует оставить всё это и приехать к катафалку на адских скоростях инвалидной коляски? Взгляды каждого на мир, на жизнь имеют одну сходную черту: все мы пытаемся встать против парализующего террора смерти, пытаемся управлять гонкой, которая не имеет никаких рычагов управления. Храбрость и интеллект – это лучшие качества достойного человека, и только они могут дать нам то представление о смерти, которое будет лишено всяческой плаксивости и слабости.
Нет ничего более жалкого для мужчины, чем паника. Человек, у которого наблюдается наименьший страх за свою тлетворную тушу, имеет больше времени, чтобы понять всё то, что его окружает. Кодекс самурая гласил: живи так, будто ты уже умер. И это средневековое правило вполне может вписаться в наши жизни, облегчить их. Следом у тебя начнет расти благоразумие. Ты перестанешь быть той жертвой, которая обеспокоена температурой помещения, правильностью подачи кофе или чистотой дверной ручки. Человек достаточно мудрый и умный способен на многое. Ты сможешь сохранить все свои импульсы, необходимые для любой хорошей хватки в этом мире, чтобы решать задачи быстро и верно, можешь лихо и весело использовать риск, понимая, что жизнь не вечна. Если ты истинный любитель жизни, то должен осознавать, что окружен смертью, и радоваться этому. Что-то внутренне толкает тебя в спонтанные приключения, авантюры, смертельную борьбу. Этим надо наслаждаться, но никак не трястись в страхе.
Те бытовые проблемы, которые у тебя были в период «существования» могут вскоре показаться настолько мелкими, что на них и внимание не стоит обращать. Как будто чертова регулируемая температура в доме защитила тебя от того, что ты мог умереть сто раз на протяжении последних десяти лет! Как будто лучше быть терпеливым зрителем для нашего собственного жалкого изменения, а не тем, кто будет смеяться в лицо этим изменениям. Лучше потерять здоровье как расточитель, чем потратить его впустую, будто дряхлый скупец. Лучше жить со всем своим дерьмом, чем ежедневно умирать в комнате больного. Даже если доктор даст тебе год, даже если тебе осталось всего месяц, ты просто обязан убраться от всего этого, сделать последний рывок, жить жизнью храброго, даже если эта жизнь закончится всего через неделю.
Разве есть что-то храброе в том, чтобы под конец довольствоваться своими успехами в карьере, в проектах, которые заменили твою жизнь? Разве не будет лучше прыгнуть в пропасть, под которой открывается красивый вид на бурлящую от своей силы и превосходства воду, чем прожить так, будто ты песок, разбросанный по пустынным дюнам? Когда-то греки выдали такую прекрасную фразу: «Те, кого любят боги, умирают молодыми». И нам кажется, что греки знали толк в смерти, а их мысль обретает в современном мире, в котором ты можешь дожить до вековой развалины, не способной даже мыслить, как человек, новые очертания. Горячий припадок жизни – вот что действительно важно. Дионис и энергичный дух, который цепляет нас и показывает нам самые удивительные миры, всегда будут выделяться на фоне слабых и боязливых.