Джон Карпентер: бог фильмов «категории В»

Мы долго думали, про кого написать в нашей постоянной рубрике «Герои» в честь светлого праздника Хэллоуина. Вроде как праздник бесовской (мы не удивимся, если его празднование будет преследоваться законом), и персонаж должен быть «с чертовщинкой». Но герой, помимо всего прочего, должен ещё и пример подавать, след в истории оставить и подарить миру что-нибудь хорошее – изобретение, формулу или своё творчество. Не абы какое, а по-настоящему ценное.

Поэтому Андрюха Чикатило, Джек Потрошитель и Венцеслав из «Дома-2» не подходят. Но, к счастью, мы вспомнили про фильм 1978 года «Хэллоуин» и о том, что снял его не какой-нибудь хрен собачий, а гуру независимых фильмов ужасов и триллеров, магистр так называемых фильмов «категории B» и просто человек, без которого 80-е не были бы 80-ми, а современный кинематограф был бы чуточку другим. Имя ему Джон Карпентер, и потому настоятельно рекомендуем налить бокальчик виски, включить тревожный блюз Нила Янга, а ещё лучше те тревожные звуки, которые Карпентер собственноручно писал к своим фильмам, и прочесть эту эпохальную статью, которая может довести мудрого читателя до экстатических высот.

Если бы этот режиссер родился на наших необъятных просторах, то звали бы его Иван Плотников. Наверняка каждый, кто видит его фамилию в первый раз, сталкивается с мыслью, что когда-то он знал значение этого слова благодаря урокам английского. «Сarpenter» в переводе с иноземного – это плотник. Но родился он, к счастью для себя, в городе с красноречивым названием Карфаген, что в штате Нью-Йорк, и плотников в его семье не было: отец возглавлял кафедру музыковедения в университете Кентуки, где позже учился и сам Джон. Отец режиссера был весьма неплохим музыкантом и даже играл в Нэшвилле с Роем Орбисоном, Фрэнком Синатрой и Брендой Ли.

Характер молодого Джона закалялся именно здесь, на американском юге. Его родители, убеждённые северяне-демократы никак не могли найти общего языка с консервативными и по ноздри застрявшими в расовых и религиозных предрассудках южанами-республиканцами. Хотя гражданская война между севером и югом Америки давно канула в лету, воспоминания о ней остались не только в фильмах наподобие «Унесённые ветром». Южане до сих пор недолюбливают янки-северян, вешают флаги конфедерации, возмущаются по поводу отмены рабства и скалят зубы за обидное поражение в пресловутой войне. Примерно такие же любовь и обожание друг к другу, как у русского Центра и русского Кавказа, и если бы русский националист умничал Махачкале, сложно представить, что бы с ним было. Вот в такой атмосфере и закалялся характер повелителя ужасов.

Казалось, Джон должен стать музыкантом, как и его отец. Отчасти, так и получилось, Но уже в 4 года Карпентер знал, чем он будет заниматься. Отец, дал ему в руки домашнюю кинокамеру, а маленький Джон пытался сделать фантастический фильм под названием «Гордон – космическое чудовище!». Уже тогда он понимал, в каком ключе будут его шедевры.

Первый успех пришёл рано, правда, отметился Джон не в качестве режиссера, а как сценарист и монтажёр короткометражного фильма «Возвращение Бронко Билли», который выиграл «Оскар» в 1970 году. Хотя писать сценарии – последнее, что нравится Карпентеру в кинопроизводстве.

Студенческая жизнь Карпентера била ключом. Из его курса не многие добились успеха в Голливуде – Джон стал самым успешным. Зато во всю проявилась любовь к музыке: вместе с будущими режиссерами Ником Кастлом и Томми Ли Уолласом он создал группу «Coupe de Villes». Как он неоднократно говорил, отец дал ему ключ к пониманию музыки. Ключ этот Джон усвоил сполна, иногда пописывая музыку к своим фильмам. Его тяжелые синтезаторные гаммы очень скоро дают понять, что ничего весёлого в ближайшие полтора часа ты не увидишь. Музыке Карпентер всегда уделял большое внимание, он считал, что она задаёт атмосферу фильму похлеще, чем актёрская игра. И потому, если понимал, что у самого сочинить что-то гениальное не получится, нанимал режиссёров, которых доводил до истерических припадков. Хотя, казалось бы, в его музыке нет ничего сверхъестественного, но именно этой подчёркнутой простоты мистер Карпентер и добивался.

Талантливого парня тут же поглотила пучина кинематографа. Перечислять все картины просто бессмысленно, ограничимся только самыми культовыми. «Хэллоуин» стал одним из самых популярных злодейских киносерий а-ля «Кошмар на улице вязов» и «Очень страшное кино». Благодаря «Хэллоуину» о Карпентере впервые заговорили с придыханием, и миллионы постелей остались мокрыми. Именно эта картина породила такой жанр, как слэшер. Созданная с бюджетом в 320 тысяч долларов, картина сумела в прокате собрать 35 миллионов чистой прибыли и на многие годы оставалась самым успешным в коммерческом плане фильмом, созданным на независимой студии.

Картина «Нечто». Самое настоящее нечто! Угрюмые пейзажи, дыхание зимы в каждом кадре, минорная тяжесть музыки Эннио Морриконе, стальная щетина Курта Рассела… Если попытаться описать то, что происходит на экране, то ничего, кроме как «бегающие бошки, разрывающиеся на части люди и Курт Рассел, режущий свой палец», и на ум не приходит. Кровь, мозги, снег – типичное наполнение корпоративного Нового Года в Нефтеюганске. А Карпентер наполнил этим культовый фильм, который хоть и провалился в далёких 80-х, но стал по-настоящему любимым у простого народа в эпоху VHS.
Кстати, картина «Нечто» – часть апокалиптической трилогии, в которую вошли менее известные «Принц тьмы» и «В пасти безумия». Суть этой трилогии проста, как эмоции Курта Рассела, – показать различные концы света.

«Побег из Нью-Йорка». В 81-м любой советский подросток и диссидент мечтал об обратном – побеге в Нью-Йорк. Там же жвачка, модные кроссовки и свобода. А Карпентер показал Нью-Йорк совсем другим. По сути, он просто перенёс классические сцены из фильмов Серджио Леоне в апокалиптические декорации будущего, а суровый, как Клинт Иствуд, Снейк Плискин стал здоровой конкуренцией всяким там Рембо и Конанам-Варварам. Получилось кошерно. Многие даже выбивали себе глаз, чтобы походить на главного героя.
Потом был «Побег из Лос-Анджелеса» – это как «Побег из Нью-Йорка», только из Лос-Анджелеса. Этот фильм лучше всего смотреть не на трезвую голову: тут тебе и баскетбол, и серфинг будет, и девочки – все, что пожелаешь.

«Большой переполох в маленьком Китае» – исключительно для фанатов потных рук Курта Рассела. А «Чужие среди нас» – просто фильм, который ты должен полюбить.

Были в его карьере и моменты триумфа, как, например, фильм «День всех святых», который имел бюджет 300 тысяч долларов, а принес по всему миру более 75 миллионов. Были и провалы, которые оттесняли Карпентера от большой кормушки, как после фильма «Воспоминания человека-невидимки» с неунывающим Чеви Чейзом. После таких вот провалов Карпентеру приходилось вновь трудиться на ниве низкопробных фильмов.

Собственно, после подобных провалов Карпентер пролетел мимо режиссерского кресла в таких проектах, как «Лучший стрелок», «Роковое влечение», «Выхода нет», «Звездный путь», «Сделка столетия», «Вооружен и опасен». Не сказать, что это сильно ударило по его репутации, нам так вообще все равно. Большинство из нас этих фильмов никогда не видело.

Про него говорят, что он очарован второсортным кино. Во всяком случае, его очаровали спагетти-вестерны Сержио Леоне, которым он был искренне восхищён. Он пригласил сниматься Ли Ван Клиффа в своей картине «Бегство из Нью-Йорка» только потому, что тот играл в фильмах знаменитого режиссера. Джон любит старые «Кадиллаки» и старые вестерны.

Он большой поклонник картин о приключениях Куотермасса и их сценариста Найджела Нила: «Эксперимент Куотермасса» (1955) и «Куотермасс и колодец» (1967). Он уважает творчество Ховарда Хоукса и Альфреда Хичкока. «Хэллоуин», к слову, был создан под сильным впечатлением от «Психо». Но больше их он любит разве что Элвиса Пресли и «Beach Boys».
А ещё, просто смотря его фильмы, можно составит сборник легендарных фраз из вестернов. Просто в каждый свой фильм он вставляет как минимум пару цитат из классических картин про ковбоев и благородных шерифов.

Конечно, нельзя обойти вниманием его любимого актёра, Курта Рассела, которого он ценит за трудолюбие, профессионализм и небоязнь играть роли, которые могут повредить его имиджу или выставить его дураком. Для нас же он стал эталоном лютого пофигизма, человеком, которому не страшны ни монстры, ни диктаторы. Только вот у этого пофигиста было вполне человеческое лицо.
Засветились в его кинолентах и такие уважаемые личности, как: Айс Кьюб, Исаак Хэйес, Эллис Купер, Джон Бон Джови. Всё-таки музыка с семейством Карпентеров повязана навечно. Так и тянет его к музыкантам.

Как и у любого нормального человека, у Джона Карпентера есть личная жизнь, в которой было несколько жен, взлёты, падения и непрекращающаяся любовь к НБА. На его передвижном трейлере даже стоит спутниковая тарелка, чтобы он всегда имел возможность смотреть игры. На съемочной площадке его фильмов всегда имеется небольшая баскетбольная площадка и одно кольцо. Вряд ли он стал бы великим баскетболистом, даже при росте 183, но страсть есть страсть.
Другая страсть – управление вертолётом. Джон имеет летную лицензию и даже появлялся в своих картинах в качестве пилота.

Джон Карпентер, безусловно, обладает своим собственным стилем, который проявлялся и в сценарии, и в постановке фильма, и особенно в художественной композиции визуального ряда. Фирменная «картинка» Карпентера – это минимальное, но цветное и яркое освещение. Он старается сделать пустые кадры насыщенными, а заполненные пространства пустыми.
А типичные съёмки у Карпентера – это страшная погоня от суеверий. Видимо, кентукское воспитание даёт о себе знать. Он никогда не носит кепку с надписью снимаемого им фильма до тех пор, пока он не будет закончен. Считает это плохой приметой. Наверное, тот факт, что он всегда ставит своё имя перед названием фильма, тоже как-то связан с приметой. А может, с гордыней режиссера.

Да, в его фильмах полно того, что в повседневной жизни принято называть трэшем, актёры переигрывают так, будто сзади стоит заградотряд, грозящий расстрелять за любую попытку сыграть нормально, да и сюжет не многим нравится. Однако в этом есть вся прелесть триллеров и хорроров под литерой «B». Они не должны быть идеальными, они должны запоминаться. Всего-навсего. Джон Карпентер возвёл их в ранг культовых и породил множество жанров и ориентиров, за что ему низкий человеческий поклон.